С окончанием в 1721 г. Северной войны император Петр I обращает свое высочайшее внимание на Юг, к Каспийскому морю, где у России уже были значительные торговые интересы.

О подготовке Петра I к походу в Персию говорят экспедиции, предпринятые российскими исследователями задолго до Персидского похода. Так, в 1714-1715 гг. А. Бекович-Черкасский составил описание северного и восточного побережий Каспийского моря. В 1718 г. А. Кожин и В. Урусов также составили описание восточного побережья Каспия. В 1719-1720 гг. К. Верден и Ф. Соймонов составили описание западного и южного берегов Каспийского моря. В результате этой экспедиции была составлена сводная карта всего Каспия. Примечательно, что в следующий раз к исследованию прикаспийских территорий россияне вернулись лишь в 1726 г. (очередная экспедиция Ф. Соймонова), то есть через три года по окончании Персидского похода.

Поводом к походу послужило ограбление российских купцов в Шемахе. Петр I в силу торгового трактата 1718 года потребовал от персидской стороны наказания виновных. Не получив сатисфакции, по окончании Северной войны он в мае 1722 г. предпринял поход для утверждения российского влияния в каспийском регионе.

В июне Петр I прибыл в Астрахань. 22 тыс. пехоты и артиллерия были посажены на суда для транспортировки морем, а конница (9 тыс. драгун, 20 тыс. казаков, 30 тыс. татар) были направлены по суше из Царицына в персидские области, прилегавшие к Каспийскому морю.

В результате успешных операций Петр I вынудил персов заключить в 1723 г. Петербургский договор, по которому шах Тахмасп II (1722-1732) уступил России Баку, Дербент и провинции Астрабад, Гилян, Мазандеран и Ширван, а также вступил с Россией в союзнические отношения против Турции. По Рештскому договору 1732 года и Гянджинскому трактату 1735 года Россия возвратила Персии названные города и территории.

В Персидском походе генерал-адмирал Ф.М. Апраксин командовал армией, а начальник Тайной канцелярии П.А. Толстой и князь Д.К. Кантемир управляли гражданскими делами. Втроем они составляли Совет Его Величества. Кроме этого, Петр I поручил князю Кантемиру, как знатоку Востока, ведать походной канцелярией.

На пути к Каспию при участии Кантемира, а возможно, и по его инициативе, были приняты меры по сохранению развалин древнего города Булгара. Петр I тогда же приказал сделать копии находившихся там «гробных надписей, коим полезным трудом оного старого города несколько разъяснена»: около полусотни арабских и татарских надгробных надписей были скопированы и переведены на русский язык ахуном Кадыр-Махмедом Сюнгалиевым и слободским переводчиком Юсуном Ижбулатовым . Выполненная ими работа позднее была названа «едва ли не первым трудом в России, вызванным не практическою нуждою, а ученою любознательностью» . Перевод этих надписей был опубликован 1770-х годах .

Владение переднеазиатскими языками позволило Кантемиру играть в этом походе видную роль. Он изготовил арабский наборный шрифт, организовал специальную типографию и напечатал на татарском, турецком и персидском языках сочиненный и переведенный им Манифест Петра I к народам Кавказа и Персии от 15 (26) июля 1722 г. «…О печатании же их (экземпляров Манифеста. - П.Г.) сохранилось следующее письмо кн. Дм. Кантемира к кабинет-секретарю Макарову, 14 июля 1722 года: “Изволь его императорскому величеству доложить: манифест, который теперь на турецком языке печатается, будет ли чьею рукою подписан, или вместо подписания имя чье напечатать, или ничего того не будет. Такожде, который месяц и число, и место, где печатано, в оном изобразить?.. Половина манифеста с одной стороны листа уже до тысячи (экземпляров. - П.Г.) напечатана, а сегодня и другая половина с другой стороны листа печататься будет, того ради хочу ведати, ровно ли 1000 печатать или больше, чтоб к завтрему все напечатать?”» .

Если на турецком языке предполагалось напечатать не менее 1000 экземпляров Манифеста, можно предположить, что на фарси, языке администрации территории, на которой предполагалось вести боевые действия, было напечатано как минимум в два раза больше экземпляров. Таким образом, общий тираж Манифеста на восточных языках, вероятно, составил 5000 экземпляров.

Косвенным подтверждением названного объема тиража Манифеста могут служить следующие сведения: «24 числа (июля. - П.Г.) Император отправил Гвардии Поручика Андреяна Лопухина в Тарху к Шамхалу с Манифестами (то есть экземплярами Манифеста. - П.Г.) на Турецком и Персидском языках с повелением, отдав из них несколько Шамхалу самому, прочие раздать в Дербент, в Шемаху и в Баку; для сей рассылки даны ему Терских Татар 30 человек». Если предположить, что у каждого из посыльных было хотя бы по 100 экземпляров, то тираж Манифеста только на турецком и фарси составил не менее 3000 экземпляров.

Иван IV, приняв в 1557 г. Кабарду в российское подданство, стал к ней настолько неравнодушен, что в 1561 г. вторым браком женился на кабардинской княжне, дочери верховного князя кабардинцев Темрюка Айдарова. И у России среди кабардинской знати всегда были свои сторонники. Правительство России радело о дружественных отношениях с Кабардой, державшей в зависимости все соседние горские племена - абазинцев, ингушей, осетин, горских татар - и контролировавшей все дороги, ведущие с равнины к наиболее удобному перевалу через Главный Кавказский хребет .

Во время Персидского похода кабардинцы, несмотря на угрозы крымского хана Саадета IV, встали на сторону Петра I: их отряды присоединились к российской армии и приняли участие в походе .

Адиль-Гирей встретил Петра I под Тарками и сопроводил его в приготовленный для российских войск лагерь. Император посетил резиденцию шамхала в Тарках и подарил хозяину золотые часы. Тем временем в Тарки в ответ на императорский манифест прибыла делегация из Дербента, выразив готовность принять российские войска .

23 августа наиб имам Кули-бек поднес Петру I серебряный ключ от Дербента. Здесь император провел три дня, нанеся визит в дом Кули-бека. В Дербенте к Петру I явились посланники уцмия, кадия и майсума Табасарана с просьбой принять их в российское подданство .

В лагере на реке Рубаса (Меликента), ставшей крайней точкой Персидского похода, Петр I выдал жителям Дербента жалованную грамоту и еще одну - отдельно Кули-беку с пожалованием ему своего портрета с алмазами и тысячи червонных. 6 сентября главные силы российского экспедиционного корпуса двинулись обратно вслед за императором, выехавшим днем раньше .

Вернемся к Кантемиру. Для него Персидский поход был скорее научной экспедицией, нежели военным предприятием. Так, в Дербенте внимание князя Дмитрия привлекла древняя крепость «Нарын-Кала». Он внимательно осмотрел ее, провел измерения, срисовал обнаруженные арабские надписи. Это исследование арабских надписей было изложено в сборнике “Collectanea orientalia” («Восточная коллекция»).

В пути Кантемир вел литературный дневник. Для нас наибольший интерес представляют страницы, посвященные Дербенту. Вместе с описанием увиденного в дневник были внесены записанные со слов населения легенды о городе и рассказы о его крепостных сооружениях .

По прибытии в Дербент Кантемир посетил могилу старца Коркута и оставил ее описание и краткие сведения о самом Коркуте. Записи Кантемира о дербентском старце, которого многие тюркоязычные народы Кавказа и Средней Азии почитают как святого, являются первыми на русском языке .

В Дербенте Петру I Кули-беком в подарок была преподнесена персидская рукопись Тарих-и Дербенд-наме - «Книга об истории Дербента». Кантемир с интересом взялся за ее перевод, однако не успел осуществить задуманное .

Примечания:
Березин И. Булгар на Волге. Казань, 1853, с. 29.
Савельев П.С. Восточные литературы и русские ориенталисты // Русский вестник. 1856, т. 2, кн. 2, с. 119.
История отечественного востоковедения до середины XIX века. М., 1990, с. 46-47.
Пекарский П. Наука и литература в России при Петре Великом. Т. II. СПб., 1862, с. 652-653.
Тарки - поселок городского типа в Дагестане, вблизи Махачкалы. В конце XV - начале XIX в. столица Тарковского шамхальства, одного из дагестанских княжеств, которое с первой половины XVII в. находилось в подданстве России.
Российский государственный архив древних актов (РГАДА): Ф. 121 «Кумыцкие и Тарковские дела» (1614-1719). См.: Кушева Е.Н. Политика Русского государства на Северном Кавказе в 1552-1572 гг. // Исторические записки АН СССР. Т. 34, 1950; Она же. Народы Северного Кавказа и их связи с Россией во второй половине XVI – 30-е гг. XVII в. М., 1963.
Шамхал - титул правителей в Дагестане. Здесь речь идет об Адиль-Гирее (1700-1725) из династии Халклавчи (1641-1858).
Голиков И.И. Деяния Петра Великого. Т. 9. М., 1838, с. 154-155.
РГАДА: Ф. 115 «Кабардинские, черкесские и другие дела» (1578-1720). См.: Кушева Е.Н. Ук. соч.
См.: Кабардино-русские отношения в XVI–XVIII вв. Документы и материалы. В 2-х тт. М., 1957.
Куркин И.В. Персидский поход Петра Великого. Низовой корпус на берегах Каспия (1722-1735). М., 2010, с. 64-65.
Здесь: наместник.
Куркин И.В., с. 67.
Там же, с. 71.
Трунов Д. Свет из России. Махачкала, 1956, с. 29-30.
См.: История всемирной литературы. Т. 3. М., 1985, с. 588-590; Китаб-и дэдэм Коркут. Перев. В.В. Бартольда. М.-Л., 1962.
Короглы Х. Дмитрий Кантемир и культура Востока. - В кн.: Наследие Дмитрия Кантемира и современность: Сб. ст. Кишинев, 1976, с. 108.
Трунов Д. , с. 30.

Статья из сборника Павла Густерина «Российская империя и Кавказ» (Саарбрюккен, 2014)

Историк Игорь Курукин о пребывании Петра I на Кавказе, его внешней политике и походах на восток.

Еще не закончилась Северная война, а Петр уже задумал другое, более масштабное предприятие на востоке. Восток его и раньше интересовал. Кстати, именно при Петре I впервые русский человек, а именно купец Семен Маленькой, попал в Индию. Туда и раньше пытались попасть, но в итоге попали только при Петре I. Раньше было не до того, поскольку Северная война отнимала все силы и средства, а вот когда стало ясно, что эта война будет выиграна (она еще будет продолжаться довольно долго, но в принципе все было уже ясно), то здесь Петр задумал другое предприятие, о котором известно несколько меньше, но которое действительно представляется очень важным для понимания петровской внешней политики и его замыслов.

В 1715 году подполковник Артемий Волынский в качестве русского посла отправляется в Иран, и одновременно (1715–1716) на Каспийское море отправляется несколько морских офицеров. Их задача была примерно одинаковая: проложить, если так можно выразиться, международный трансъевразийский торговый путь. Естественно, он существовал и раньше - все знают, что такое Великий шелковый путь. Теперь Петр задумал такую транспортную магистраль (настолько, насколько этот термин применим к той эпохе) повернуть на Россию, то есть сделать так, чтобы поток товаров из Ирана, Индии, Китая пошел не через Малую Азию и Турцию (традиционным путем, каким ходили купеческие караваны в Западную Европу), а через Каспийское море, далее по Волге, затем в Петербург и уже оттуда в Европу. Замысел был масштабный - создать новую международную конструкцию, мировой торговый путь.

Для начала надо было элементарно создать географические карты, а их тогда ни в Европе, ни в России не было. Далее, по замыслу Петра (все надо учитывать применительно к знаниям той эпохи), задача была такая. Естественно, Волга впадает в Каспийское море, в Каспийском море есть какие-то русла и реки. Петр знал, что когда-то великая среднеазиатская река Амударья впадала не в Аральское море, а в Каспийское. Это не совсем так на самом деле, но там, действительно, был проток (кстати, в свое время я его видел, когда работал в Туркмении в археологической экспедиции, так что это действительно существует). Мысль Петра I: Амударья течет неправильно, ее надо повернуть и заставить течь в Каспийское море, для того чтобы по этой великой реке Амударье можно было приплыть в Индию. В Индию так приплыть нельзя, потому что там будут горные хребты Центральной Азии, которые преграждают путь, но тогда в Европе об этом просто никто не знал, Петр I тоже не знал. Задачу повернуть реку и создать новую геополитическую реальность не большевики придумали в XX веке, а это было у Петра.

Запасной вариант - через Иран, поэтому с Ираном в 1717 году заключается торговый договор о беспошлинной торговле в расчете на то, что русские купцы могут ехать через Иран, далее через Афганистан в Индию, то есть такой вариант тоже прорабатывался. Если речь идет о водном пути, как Петр думал в те годы, то, соответственно, там есть среднеазиатские ханства, их надо сделать вассалами России. Для этого с ханами надо заключить союз (это Хивинское ханство, Бухарский эмират), сделать так, чтобы эти ханы признали суверенитет России, для порядка отправить туда русских солдат, чтобы они составляли ханскую гвардию и одновременно помогали ханам управлять, но держали под контролем это среднеазиатское пространство.

Это были замыслы Петра. Что-то он сделал сразу. Например, с Ираном был заключен договор. Кстати, послы, которые прибыли в Иран, убедились, что эта страна находится в состоянии кризиса, что вполне соответствовало действительности: власть была недееспособна, постоянно вспыхивали восстания. Ситуация была такая, что к началу 1720-х годов Петр предполагал, что скоро Ирана не будет: он просто развалится из-за внутренних проблем. Как только закончилась Северная война (в 1721 году, как в любом учебнике написано, она завершается Ништадтским миром), Петр радостно празднует его, и буквально через пару недель начинается подготовка к большому походу на восток.

Поход должен был быть и сухопутным, и морским, поэтому вдоль Волги и в городах Поволжья срочно строятся десантные корабли, там, где их не успеют построить, их отберут у местных жителей-купцов, кому-то заплатят, кому-то нет, потому что все надо было подготовить в очень короткие сроки, к весне. Создается специальный корпус порядка 40 000 человек пехоты. Пехота должна сесть на корабли и плыть вниз по Волге до Астрахани, конница, драгуны (их было порядка восьми полков) должны двигаться через степь. Сборное место - Северный Дагестан, на границе есть русская Терская крепость, так называемый Терский городок. В этом районе должна произойти высадка, и далее все должны двигаться на восток.

В принципе операция, подготовленная в очень короткий срок, с транспортной точки зрения удалась: войска были вовремя перевезены (немного опоздали, но это ничего), в июне произошла высадка, тут же Петр отметил годовщину Полтавской победы, как он всегда делал, это произошло одновременно. Дальше начинается марш русских полков. Подошла конница, с большими потерями, правда: переход был длинный, трудный, корм плохой, вода плохая, и конница уже тогда здорово пострадала, но подошла.

После этого Петр двинулся дальше через Дагестан на юг. Дагестан - это горная страна, где есть западное побережье Каспийского моря от 4 до 40 км - это приморская долина, по которой можно идти. С древних времен это был коридор, который связывал Закавказье с миром кочевых степей Северного Кавказа и Поволжья, по этой дороге всегда ходили. Теперь по ней шел Петр на юг, он лично предводительствовал войсками, из-за жары ему пришлось постричься. Пришлось принять соответствующие меры, Петр выпустил длинный приказ, что можно есть, чего нельзя есть, что воду нельзя пить взахлеб, потому что будет плохо, что шляпы надо носить - вполне по-деловому освещался этот вопрос.

В короткий срок, буквально через несколько дней, Петр подошел к древнейшему и славному городу Дербенту, который совсем недавно отмечал свой юбилей. Дербент - один из очень любопытных городов (мне довелось там быть, поэтому я его себе достаточно хорошо представляю). Дербент построен в самом узком месте. Дербентская крепость - это две параллельные стены от моря до гор, которые уходили в горы (остатки этих стен сохранились и сейчас), а цитадель Дербента, построенная еще в VI веке, и сейчас производит сильное впечатление. Дербент открыл ворота Петру, ему поднесли серебряный ключ от Дербента (он до сих пор хранится в Санкт-Петербурге, на него можно посмотреть).

Замыслы Петра были таковы. Самая удобная гавань на Каспии - это Баку, Бакинская бухта, ее надо было обязательно занять, тем более Баку - большой торговый город. Далее Петр предполагал соединиться с грузинским царем Вахтангом VI, царем Восточной Грузии, и его армяно-грузинским войском, и Россия получала доступ к каспийским берегам и главным портам. Петр задумал на Каспии в устье реки Куры построить южный Петербург, новый город, который стал бы транспортными воротами на этом большом торговом пути, который он замыслил. Планы были грандиозные. В это время Иран действительно находился в крайне тяжелом положении, туда вторглись афганские войска, и через несколько месяцев после похода Петра (июль 1722 года), в октябре 1722 года, шах потерял корону - все так и произошло, как Петр мыслил.

А вот дальше, увы, не получилось. Проблема была в том, что Петр привел достаточно большую армию, то есть он думал, что будут большие военные столкновения. Их не было, но зато появилась другая проблема: войско надо было кормить и поить, а с этим было очень тяжело, потому что снабжать такую армию за счет местного населения было практически невозможно: оно немногочисленно, уходит и не собирается кормить других. Был заготовлен провиант, чтобы доставлять его по морю, но корабли, которые были наскоро построены весной 1722 года, оказались к морским условиям на Каспии не приспособлены. Море теплое, но очень бурное, там постоянно бывают штормы (очень любопытное в этом смысле море), там нет удобных гаваней, поэтому целых два каравана судов с провиантом потерпели крушение. Что-то спасли (это было не совсем катастрофой): и люди спаслись, и часть провианта, но после занятия Дербента провианта осталось на месяц. Рисковать большой армией на востоке, не зная, куда ты попадешь в итоге, Петр не стал, и он вернулся.

На реке Сулак в Дагестане была заложена мощная русская сухопутная база - крепость Святого Креста (ныне от нее остались только руины, причем очень незаметные). Он понимал, что на востоке действовать этой армией бесполезно, то есть противника, равного по силе, все равно нет, а иметь дело приходилось с горскими князьями или с вольными горскими общинами, которые не могут выставить такую армию, но зато с ними в горах воевать очень сложно. Тут нужно было действовать как-то по-другому. В итоге армию больше не посылали, в конце 1722 года русский десант занимает город Решт на южном берегу Каспия - это уже иранская провинция Гилян. Летом 1723 года другой десант занимает Баку. Таким образом, к этому моменту поход Петр считает успешно законченным, русские войска получили опорные пункты на Каспийском море, и можно было действовать дальше.

Петр был человеком прагматичным, он уже посчитал доходы. Попадем мы в Индию или нет - это еще большой вопрос, потому что в Иране началась, по сути дела, война - и внутренняя между различными группировками, и внешняя: иранцы воевали с афганцами, которые пришли завоевывать Иран. Петр посчитал, что доход от эксплуатации занятых провинций уже должен быть 2 миллиона рублей. Вот здесь у него не получилось.

Провинции удерживались достаточно интересно. Получился первый масштабный колониальный эксперимент: создана русская администрация в колониальном стиле, войска размещены по опорным пунктам, русские офицеры создают разведывательную базу, то есть русские шпионы бегают по всей этой территории и достают очень любопытные сведения. Территорию держали под контролем, население присягнуло, даже стали платить налоги, правда, мало и плохо. А вот создать то, что хотел Петр, - коридор, по которому шел бы поток русских товаров, товары из Китая и Индии шли бы через Иран, иранский шелк шел бы потом в Петербург, - не получилось. Доходы оказались на порядок меньше, чем рассчитывали. В итоге тратили больше, чем получали.

До своей смерти (а он умер в январе 1725 года) Петр рассчитывал, что эксперимент удастся. Поначалу так и было, операция получилась довольно успешной, но она не привела к тому результату, и дело здесь не только в новых условиях. Представим себе русский ограниченный контингент на востоке в XVIII веке. Через этот низовой корпус, то есть ограниченный контингент русских войск, который там действовал, прошло примерно 70 000 человек за 8 лет, половина из них погибла не от боевых действий, а от того, что называлось «вредительный воздух»: различных лихорадок, дизентерии и тому подобных вещей. Потери были огромные. А приобретения оказались весьма скромными, потому что за 8 лет, что Россия владела этими территориями, содержание этого корпуса стоило примерно 8–10 миллионов, а доходов, которые получили, было примерно 1,5–2 миллиона рублей. Эксперимент оказался неуспешным. Еще одна существенная проблема заключалась в том, что войска оказались достаточно эффективными, а экономически овладеть и эксплуатировать эти территории не получилось. В России не было ни крупных компаний, ни деловых людей, которые умели бы это делать. База для большого колониального владения на востоке оказалась слабой.

Предпосылки и цели Персидского похода Петра I

7 августа 1721 года 6-тысячный отряд горцев лезгин и казыкумыков, восстав под главенством своих владетелей Дауд-Бека и Сурхая против шаха Персии, захватил подвластный ему город Шемаху (западнее Каспия) и подверг его страшному погрому. Горцы напали на оказавшихся здесь русских купцов и из гостиного двора “погнали их саблями и иных побили”, а “товары все разграбили”. Шемахинский инцидент стал предлогом для развязывания боевых действий в прикаспийских землях.

Что же побудило Петра I обратить взор на восток, на прикаспийские страны — среднеазиатские ханства Хиву, Бухару и Персию? Ответ тут однозначен. Тот же национальный интерес, который заставил царя сражаться двадцать лет за Балтийское море, подвигал его и к борьбе за Каспий. Почти всем завоевательным устремлениям Петра I вообще была присуща та особенность, что они выводили Россию к морям, которые давали великой континентальной державе выходы в “большой мир”.

К началу XVIII века Россия владела лишь северным берегом Каспийского моря, имея здесь город-крепость Астрахань, на протяжении от реки Терека до реки Яика (Урала). Южная граница России проходила по линии Киев, Переволочна, Черкасск, верховья Кумы, течение Терека — до Каспийского моря, а восточная граница — от Каспийского моря по Яику, так что соседями России в бассейне Каспийского моря являлись на западе и юге Персия (включая Кабарду), а на востоке Хива и Бухара.

Утверждение России на Каспии выводило ее к богатствам прикаспийских земель: к золотым россыпям рек Сыр-Дарья и Амударья, месторождениям меди, мрамора, залежам свинцовой руды и серебра в горах Кавказа, к нефтеносным источникам Азербайджана; Кавказ, Персия и Средняя Азия поставляли бы на российский рынок взамен традиционных русских товаров (лен, лес, зерно) шелк-сырец, хлопок, шерсть, шелковые и хлопчатобумажные ткани, краски, драгоценные украшения, фрукты, вина и пряности. Все это дало бы мощный стимул развитию любезным сердцу Петра мануфактурам в судостроении, черной и цветной металлургии, пороховом производстве, суконном и шелкоткацком производстве и т.п., что сулило бы России процветание.

Петр I таким образом готовил России великую судьбу посредника в сношениях между Востоком и Западом.
В фокусе всех этих замыслов царя стоял Персидский поход. Северная война связывала руки Петра для развертывания походов сюда, в Прикаспье и Поволжье. Хотя кое-чем все же Россия тут располагала.

Здесь стояли казачьи Гребенские городки, крепости (Терки, Астрахань и города Поволжья), а от Царицына на Волге до Паншина на Дону тянулась укрепленная линия (ров, вал и четыре земляных крепости).

Но все эти укрепления не могли надежно обезопасить юговосточные границы России. Самая крупная из крепостей — Астрахань, как увидел ее губернатор А.П.Волынский, была “пуста и совсем разорена”, во многих местах развалилась и “худа вся”.

Между тем обстановка на юго-восточных границах вот уже который год оставалась крайне напряженной. Здесь полыхала, не угасая, “малая” война между Россией и так называемыми владельцами порубежных земель, в большинстве мусульманами тюркского происхождения.

С заволжских степей набегали каракалпаки и киргиз-кайсаки (казахи): в 1716 году 3-тысячный отряд вторгся в Самарскую губернию, а в 1720 году киргиз-кайсаки доходили до Казани, сжигая селения, посевы, захватывая имущество и людей.

В 1717 году делисултан кубанский Бахты-Гирей привел татарскую орду под Симбирск и Пензу, захватив здесь и угнав в неволю несколько тысяч человек.

Русское Прикаспие (Гребенки, Терки) страдало от нападений ногайцев и кумыков (персидское подданство). В ноябре 1720 года они “явную войну начали” против терков и гребеней; к маю 1721 года русские потеряли 139 человек, 950 кибиток (еще 3000 человек) “иноверцев”, но захватили при этом 30 дворов терских татар и 2000 голов скота.

Летом 1720 года появилась опасность объединения кумыкских, черкесских и кубанских феодалов-кочевников под предводительством крымского хана для похода в нижние губернии России. А к 1722 году надвинулась угроза захвата Турцией Дагестана и Кабарды.

Как Дагестан, так и Кабарда представляли конгломерат множества мелких политических единиц — феодальных владений, главами которых являлись князья. Сильной центральной власти здесь не было, а бушевали мелко княжеские усобицы.

В 1720 году Петр предписал астраханскому губернатору А.П.Волынскому не оставлять без внимания Дагестан и Кабарду, склоняя в российское подданство дагестанских владельцев и кабардинских князей. Осенью 1721 года Петр предписал А.П.Волынскому выступить отрядом на Терек: сначала в крепость Терки, а затем в казачьи Гребенские городки. “Добыв” Терки, он, где силой, а где и “увещеванием” заставил дагестанских владельцев просить о русском покровительстве. В Гребенях Волынский “уговорил” кабардинских князей примириться. От князей была принята присяга на верность русскому царю.

Но то, что в Дагестане и Кабарде владельцы признали свою зависимость от России, вовсе не означало реальной власти Петра I на этих землях. Андреевские владельцы, например, то и дело нападали на русские поселения Терки и Гребенские городки. Губернатор справедливо отписал Петру: “Мне мнится, здешние народы привлечь политикою к стороне Вашей невозможно, ежели в руках оружия не будет”.

Персия переживала глубокий упадок, и главной причиной тому явилось разорение крестьянства — армян, грузин, азербайджанцев, афганцев, лезгин и всех других покоренных народов, поставленных на край физического вымирания из-за жестокой эксплуатации феодалов. Страну потрясли восстания, в ней процветали бандитизм и сектантство.

Шахская казна часто оказывалась пустой, и шаху не на что было содержать войска. Персидская пехота имела на вооружении уже устаревшее “фитильное ружье”, а конница была такой, что даже шахская гвардия из-за крайнего недостатка лошадей выступала “на ишаках и на мулах”. Слабовольный и погрязший в пороках шах Гуссейн (1694— 1722 гг.), по словам А.П.Волынского, не властвовал над своими подданными, а сам был у них подданным.

В 1720—1721 гг. восстания вспыхивали в Курдистане, Луристане и Белуджистане. Захватившие в 1721 году Шемаху Дауд-Бек и Сурхай вели священную войну правоверных суннитов (т.е. лезгин и казыкумыков) с еретиками-шиитами (персами) и намеревались захватить власть в Дагестане и Кабарде. Как узнал А.П.Волынский, Дауд-Бек замышлял “очистить от персов побережье от города Дербента до реки Куры”.

В это время Персия еле сдерживала нашествие афганских кочевых племен.

То, что Персия, потрясаемая восстаниями, слабела и к тому же подверглась нашествию афганцев, казалось, делало стратегические цели Персидского похода легко достижимыми. Однако с запада Персии угрожала турецкая агрессия и появилась боязнь, что шах сам перейдет под власть турецкого султана.

Закрыть доступ туркам в Прикаспий могли бы грузинское царство Картли и армянская провинция Карабах — владения, через которые турецкие войска только и могли пройти к Каспийскому морю, как через единственные ворота.

Утверждение России в Армении и Грузии запирало бы эти ворота и таким образом облегчало ей борьбу с мусульманскими феодалами. Но это могло повлечь за собой столкновение с той же Турцией и Персией, так как к началу Персидского похода западные области Армении и Грузии оставались под властью Турции, а восточные — Персии. Причем у Армении не было даже своей государственности.

Перед Персидским походом Петр I завязал оживленные переговоры с армянскими и грузинскими деятелями, стремясь заполучить Армению и Грузию как союзников. И в этом преуспел.

В ответ на его запрос гандзасарский католикос Исайя писал: “Мы и весь народ армянский... от искреннего сердца, без перемены, всею мыслию и чистою совестью по означенной нам воли вашей и обещанию, под державу вашего величества поклонитися желаем”.

Картлийский царь Вахтанг VI сообщал о своей готовности “принять службу” русскому царю. Это открывало как Армении, так и Грузии перспективу освобождения из-под турецкого и персидского гнета, а России обеспечивало тыл в борьбе за западные и южные персидские владения на Каспии.

Экспедиция в Хиву, посольства в Бухару и Персию

Еще в 1716 г. царь послал в Хиву экспедицию князя А.Б.Черкасского. Петр писал в инструкции: занять на восточном берегу Каспия гавань вблизи прежнего устья Амударьи (у Красноводского залива) и построить здесь крепость на 1 тысячу человек, склонить хивинского хана в российское подданство, а бухарского — к дружбе с Россией.

В петровскую “восточную стратегию” входили еще сверхзадачи: Черкасскому предстояло отправить в Индию посольство из купцов, с ним должен был “под образом купчины” ехать поручик А.Кожин, отыскивая водный путь в Индию. Помимо того, велено было послать разведывательную партию на поиски золота, построить плотину на реке Амударье, чтобы повернуть реку по старому руслу в Каспийское море (Узбоя).

Идеи Петра и нынче поражают воображение — одна мысль поворота Амударьи чего стоит! Черкасскому были выделены в общем- то незначительные силы, сосредоточенные в Астрахани: три пехотных и два казачьих полка, отряд драгун, отряд татар, около 70 морских судов, а всего участников экспедиции насчитывалось 5 тысяч человек.

Черкасский начал свой поход в сентябре 1716 года, когда каспийская флотилия вышла из Астрахани, имея на борту войска, и двинулась вдоль восточного берега, останавливаясь для рекогносцировки и высадки войск. Так были заняты заливы Тюб-Караган, Александр-Бей и Красные воды. Здесь Черкасский незамедлительно развернул сооружение крепостей.

А весной 1717 года он уже пошел походом на Хиву, собрав для этого 2200 человек. Двигаясь на юго-восток. Черкасский приблизился к Аральскому морю и втянулся в долину Амударьи. Пока противодействия он не встречал, но, когда стал подходить к Хиве, у озера Айбугир подвергся нападению хана Ширгазы. Тот бросил на отряд Черкасского войско численностью 15—24 тысяч человек. Завязался упорный бой, который продолжался три дня. Казалось, хивинцы задавят русских своей численностью. Но этого не случилось. Русские сражались храбро, искусно используя укрепления и артиллерию. Ширгазы бой проиграл.

Тогда он пошел на хитрость. Вступив с Черкасским в переговоры, он предложил ему разделить отряд на пять частей якобы для того, чтобы наилучшим образом расселить войска и обеспечить провиантом. Черкасский принял предложение и тем самым погубил отряд. Хивинский хан напал на рассредоточенные его части и разбил их. Был убит и Черкасский. Экспедиция русских закончилась крахом.

У царя созрел замысел Персидского похода...

А за год до того Петр пошел на глубокую дипломатическую разведку, отправив в Персию посольство А.П.Волынского. Волынский попал в Персию тогда, когда один за другим против шаха восставали подвластные ему народы: афганцы, лезгины, курды, белуджи, армяне. Империя переживала развал и безвольному шаху было не по силам его хотя бы приостановить. Волынский сообщал Петру: “Думаю, что сия корона к последнему разорению приходит, если не обновится другим шахом...”. Он призывал Петра не медлить с началом Персидского похода.

В чем же состояла угроза? Дауд-Бек и Сурхай, подняв восстание против персидского господства, овладев Шемахой, выразили готовность признать верховную власть турецкого султана и просили его послать войска для принятия Шемахи.

Следовал один вывод: надо овладеть на персидском берегу Каспийского моря выгодным плацдармом и предупредить таким образом турецкое вторжение.

Петр писал Вахтангу VI в 1722 году: “того ради поспешили, дабы хотя фут в персидских рубежах получить”.

Поход Петра на Дербент, Баку и Шемаху

15 июня 1722 года когда русские войска уже плыли на судах вниз по Волге к Астрахани, Петр I послал манифест в Астрахань, Шемаху, Баку и Дербент с призывом к жителям не покидать своих домов при приближении русского войска. Манифест, и словом не обмолвившийся об объявлении войны Персии, указывал лишь на то, что “подданные шаха — лезгинский владелец Дауд-бек и казыкумский владелец Сурхай — восстали против своего государя, взяли приступом город Шемаху и совершили грабительское нападение на русских купцов. Ввиду отказа Дауд-бека дать удовлетворение, заявлял Петр, “принуждены мы... против предреченных бунтовщиков и всезлобных разбойников войско привести”. “Войско привести” имело, однако, не тактический, а стратегический размах. Стратегическая цель русского похода в персидские владения заключалась в том, чтобы овладеть Шемахой и не допустить в нее, да и вообще на западный и южный берега Каспия турецкие войска.

Конкретно замысел выражался в том, чтобы в качестве ближайшей стратегической задачи (в кампании 1722 г.) овладеть Дербентом, Баку и Шемахой, причем главным делом объявлялось занятие Шемахи, так что поход в то время называли “шемахинской экспедицией”. Далее через Шемаху Петр замышлял вести действия в западном направлении (Гянджа, Тифлис, Еривань), то есть в глубь Закавказья, по западному берегу Каспия и долине Куры, обходя горы Большого Кавказа, но перед этим создать линию операционных баз, которая бы включала Астрахань — остров Четырех бугров — крепость Святого Креста — Дербент — Баку — устье Куры. Это нужно было сделать для обеспечения армии провиантом, людьми и вооружением, боеприпасами. Действия в западном направлении, таким образом, включали поход в Армению и Грузию. Петр рассчитывал, что в то время как русская армия будет продвигаться к Дербенту, его союзник царь Картли Вахтанг VI откроет военные действия против Дауд-бека, присоединив к себе армянские войска, займет Шемаху и пробьется к берегу Каспийского моря на соединение с русской армией. По предположению Петра соединение могло бы состояться на пути между Дербентом и Баку. В июле 1722 года Петр эти свои соображения передал Вахтангу VI, послав к нему курьера с письмом.

Глубинная суть стратегического замысла Петра таким образом заключалась в том, чтобы утвердиться на западном и южном побережье Каспийского моря и совместно с грузинскими и армянскими войсками освободить от персидского господства Восточное Закавказье, разбив при этом “бунтовщиков” Дауд-бека и Сурхая.

Петр I как полководец не любил откладывать раз принятого решения в долгий ящик. Отгремели выстрелы Северной войны — и он принялся с лихорадочной поспешностью за строительство судов и островских лодок на Верхней Волге (в Торжке и Твери), поручив надзор за ним генералу Н.А.Матюшкину. 20 пехотных четырехротных батальонов с артиллерией (196 орудий), переброшенных из Прибалтики, Матюшкин посадил на суда в верховьях Волги, а гвардейские полки (Семеновский и Преображенский) сажал сам Петр в Москве. С ними и поплыл.

В Саратове Петр встретился с калмыцким ханом Аюкой и повелел ему отправить в поход отряд своей конницы.
Регулярные драгунские полки выступили из-под Курска сухим путем. Сухим же путем шли казачьи части с Украины и Дона.

К июлю Петр сосредоточил в Прикаспии (в Астрахани и на Тереке) значительные морские и сухопутные силы. Пополненная Каспийская флотилия имела 3 шнявы, 2 гекбота, 1 гукер, 9 шуйт, 17 тялак, 1 яхту, 7 эверсов, 12 гальотов, 1 струг, 34 ластовых судна и множество островских лодок. Сухопутные силы включали: пехоту в составе 4 полков и 20 батальонов численностью 21495 человек; регулярную конницу (7 драгунских полков); украинских казаков — 12000 человек; донских казаков — 4300; калмыков — 4000 человек. 6 августа, когда Петр уже двигался с войском к Дербенту, на реке Сулак присоединились со своими отрядами кабардинские князья Мурза Черкасский и Аслан-Бек. Командование всеми этими силами Петр I взял на себя. Персидский поход начался и, казалось, успех сам шел к нему.

Кампания Петра I 1722 года

Еще до того, как оставить Астрахань, царь распорядился конному соединению — трем драгунским полкам и донским казакам атамана Краснощекова под общей командой бригадира Ветерани — атаковать и взять Андрееву деревню, выйти к устью реки Аграхани и оборудовать здесь “пристани”, так что когда бы подошла Каспийская флотилия, она без помех высадила бы здесь пехоту.

Ветерани до того стоял на Тереке близ казачьего городка Гладково, вышел 15 июля, а выдвинулся к Андреевой деревне лишь к 23 июля. Здесь ему пришлось выдержать бой с пятитысячным отрядом андреевского владельца. Ветерани бой выиграл, но задержался, так что, когда его передовые конные отряды 2 августа подошли к устью реки Аграхани, здесь Петр уже высадил пехоту с островских лодок.

Царь вывел Каспийскую флотилию из Астрахани 18 июля, а спустя десять дней уже строил на Аграханском полуострове ретраншемент. В это время пять полков драгун под командой бригадира Г.И. Кропотова и украинские казаки атамана Д.П.Апостола, идя “посуху”, только еще выдвигались к Аграханскому полуострову.
Петр не стал ждать всей конницы, а с пехотой и подоспевшим конным соединением Ветерани 5 августа двинулся на Дербент. Через день у реки Сулак его догнал Апостол. Кропотова все не было, и Петру пришлось оставить стеречь переправу отряд пехоты под началом М.А.Матюшкина.

Положение в Дербенте было более чем тревожным. В те дни, когда Петр шел к Дербенту, наиб города Имам-Кули-бек доносил ему: “...ныне тому другой год, что бунтовщики, собравшись, Дербеню великое разорение учинили...”

Все это требовало безотлагательных и смелых решений, что и было в духе Петра. Он распорядился: 1. Командирам эскадр капитанам К.И.Вердену и Ф.Вильбоа, уже вышедшим в море, все суда, груженные провиантом, артиллерией и боеприпасами, вести прямо к Дербеню”; 2. подполковнику Наумову ехать в Дербент, взяв с судов Вердена солдат и драгун, ввести их в город и принять над ними команду.

Петр таким образом замышлял ускорить овладение Дербентом, введя в него передовой отряд.

Как же развернулись события? Капитан Верден вел свою эскадру — 25 судов — от острова Чеченя и под стенами Дербента оказался уже 15 августа. В тот же день здесь объявился со своей командой в числе 271 человек и подполковник Наумов. Наиб и не подумал сопротивляться. Тем временем русская армия, ведомая Петром, продвигаясь, без боя заняла столицу шахмальства тарковского арки. Стояла жара, и от нее некуда было спрятаться: вокруг простиралась черная, обгоревшая от солнца степь. Людей и лошадей мучила жажда...
В тот день, когда капитан Верден и подполковник Наумов легко завладели Дербентом, растянутые на много верст походные колонны русской армии, подойдя к реке Инчке-Аус, напоролись на развернутый в боевой строй 10-тысячный отряд султана утемышского Махмута и 6-тысячный — усмея хайтакского Ахмет-хана. Петр быстро перестроил войска из походного положения в боевое и те выдержали атаку горцев. А затем бросил на смешавшийся боевой порядок горцев драгунские и казачьи полки, и те опрокинули неприятеля. Русская кавалерия преследовала его на расстоянии 20 верст.

Пройдя через владения усмея хайтакского, русская армия 23 августа вступила в Дербент. Как только Вахтанг VI об этом узнал, он с З0-тысячным отрядом вступил в Карабах, выбил из него лезгин и овладел Гянджей. К этому городу подошло и 8-тысячное армянское войско под командованием гандзасарского католикоса Исайи. Здесь грузинским и армянским войскам предстояло встретиться с русской армией и, взаимодействуя, брать далее Шемаху.

На Баку и Шемаху хотел было сразу идти и Петр. Однако обстоятельства заставили поступать совсем по-другому. Шторм, начавшийся 27 августа, разбил 12 ластовых судов из эскадры Вердена, груженных мукой, при устье реки Миликент вблизи Дербента. А эскадру Вильбоа, в составе 17 ластовых судов, груженных мукой и артиллерией, шторм застиг в начале сентября близ Аграханского полуострова: одни суда разбил, другие выбросил на мель. Крушение двух эскадр означало потерю провианта и чуть ли не всей артиллерии.

Все это заставило Петра, скрепя сердце, отказаться от продолжения похода. Он оставил гарнизоны в Дербенте, Аграханском ретраншементе и в заложенной на реке Сулак крепости Святого Креста и возвратился в октябре в Астрахань. А в ноябре уехал в СанктПетербург, поручив командование армией генералу М.А.Матюшкину.

В это время грузинско-армянское войско, командование которым принял Вахтанг VI, стояло под Гянджей в ожидании русской армии. Но узнав, что она ушла от Дербента, Вахтанг и Исайя, простояв два месяца, возвратились с войсками в свои владения.

Таким образом, летом 1722 года Петру не удалось достичь всего задуманного. Русская армия лишь заняла Аграханский полуостров, развилку рек Сулака и Аграхани (крепость Святого Креста) и Дербент.

Петербургский договор 1723 года

В декабре 1722 г. отряд полковника Шилова занял для охраны от нападений противников шаха Решт. В июле 1723 г. генерал Матюшкин занял Баку. По русско-персидскому договору (1723), подписанному в Петербурге, Россия предоставляла Персии военную помощь. Та же взамен уступала России все западное и южное побережье Каспия (Дербент и Баку, провинции Гилян, Мазендаран и Астрабад). Твердая позиция российской дипломатии не позволила Турции, войска которой вторглись в то время в Закавказье, продолжить наступление на Персию. По русско-турецкому договору (1724), Закавказье (Армения, восточная Грузия и часть Азербайджана) осталось за Османской империей, а каспийское побережье - за Россией. Смерть Петра перечеркнула всплеск российской активности на южном направлении. После кончины царя Персия попыталась вернуть утраченные земли на Каспии. В последующее десятилетие в этом районе происходят частые военные стычки русских не только с персами, но и с войсками местных князьков. В результате в кавказско-каспийском регионе во второй половине 20-х годов использовалась четверть всей российской армии. Параллельно шли переговоры об обратной уступке этих областей. Постоянные военные стычки, набеги, а также высокая смертность от болезней (только в 1723-1725 гг. болезни унесли в этом районе жизни 29 тыс. чел.) делали прикаспийские владения России малопригодными как для торговли, так и для хозяйственной эксплуатации. В 1732 г. в Персии к власти пришел могущественный правитель Надир-шах. В 1732-1735 гг. императрица Анна Иоанновна вернула Персии прикаспийские земли, завоеванные Петром Великим. Последним толчком к возврату земель послужила подготовка России к войне с Турцией (1735-1739). Успешное ведение боевых действий с турками требовало, в частности, урегулирования территориальных отношений с Персией для обеспечения мирного тыла на юге.

ProTown.ru

В результате победы в Северной войне 1700 – 1721 гг. Россия получила выход к Балтийскому морю. Таким образом, транзитный путь из Ирана (Персии) через Каспий и Волгу до Балтики оказался почти полностью на территории России. Продолжая меркантилистскую политику своих предшественников, царь Петр I Алексеевич был заинтересован в интенсификации транзита через российскую территорию. Однако торговые отношения с Ираном, закрепленные заключенным в 1718 г. договором, не развивались в должной мере из-за неспособности иранской стороны контролировать свои прикаспийские провинции. Поэтому царь Петр принял решение присоединить к России иранские владения на Каспийском море и тем самым взять под свой контроль весь транзитный путь Иран – Северо-Западная Европа.

Повод к войне

Восстание мусульман-суннитов в прикаспийских провинциях шиитского Ирана и зависимых от него территориях (Дагестан) и вторжение в Иран афганских племен, нарушавших движение по транзитному пути Иран – Северо-Западная Европа.

В 1721 г. при захвате Шемахи суннитским войском во главе с казикумухским ханом Чолак-Сурхаем погибли все русские купцы, а их склады с товарами на 4 млн. рублей были разграблены. Мятежники-сунниты искали покровительства у Турции, которая также проявляла интерес к данному региону. В случае новой русско-турецкой войны Россия не только лишалась бы важнейшего торгового пути, но и получала новый фронт боевых действий, направленный на недостаточно защищенный юго-восточный фланг российской границы. В марте 1722 г. афганцы осадили Исфахан.

Цели России

Захват иранских провинций и зависимых от Ирана территорий на западном и южном побережье Каспийского моря, восстановление в них стабильности, обеспечивавшей бесперебойную работу транзитного пути Иран – Северо-Западная Европа.

Командование русской армией

Царь Петр I Алексеевич, генерал-адмирал Федор Матвеевич Апраксин, генерал-майор Михаил Афанасьевич Матюшкин, бригадир Василий Яковлевич Левашов, полковник Николай Михайлович Шипов.

Командование картлийской армией

Царь Вахтанг VI.

Командование иранскими войсками

Комендант Баку полковник (юз-баши) Махмуд-Дарга-Кули, наиб Сальяна Гуссейн-бек.

Командование отрядами суннитских повстанцев

Каракайтагский уцмий Ахмед-хан, утемишский султан Махмуд.

Территория военных действий

Дагестан, юго-западное и южное побережье Каспийского моря (Ширван, Карабах, Гилян, Мазандеран, Гилян, Астрабад (Гурган).

Периодизация Персидского похода 1722 – 1723 гг.

Кампания 1722 г. Русская армия при взаимодействии с флотилией, нанеся поражение отрядам мятежников-суннитов, заняла каспийское побережье Дагестана и город Дербент. Русский десант захватил город Решт в иранской провинции Гилян.

Кампания 1723 г. Русская армия при поддержке флотилии в Ширване осадила и взяла города Баку и Сальян.

Окончание Персидского похода 1722 – 1723 г.

12 сентября 1723 г. в Санкт-Петербурге был подписан русско-иранский трактат, по которому к России отошли города Дербент, Баку и Решт, а также бывшие иранские провинции Ширван, Гилян, Мазандеран и Астрабад (Гурган).

12 июня 1724 г. в Стамбуле между Турцией и Россией был заключен договор, который разделил Закавказье на зоны влияния – турецкую (Картлия, Кахетия, Восточная Армения, Карабах) и русскую (Дагестан, Ширван, Гилян, Мазандеран и Астрабад).

В связи с тяжелым климатом и непрекращающейся «малой войной» на присоединенных к России территориях русские войска постоянно несли значительные потери – за 1722 – 1735 гг. до 130 000 человек.

Готовясь к войне с Турцией, императрица Анна I Иоанновна решила избавиться от обременительных приобретений в ходе Персидского похода 1722 – 1723 гг. По Рештскому договору с Ираном от 1 февраля 1732 г. Россия возвращала ему провинции Гилян, Мазандеран и Астрабад (Гурган), получая право беспошлинной торговли. Затем по Гянджскому договору с Ираном от 10 марта 1735 г. Россия возвращала ему Ширван и Дагестан, восстановив положение на 1722 г.

Каспийский поход Петра 1 (кратко)

Каспийский поход Петра 1 (кратко)

Поход 1722 года

Восемнадцатого июля русская флотилия в полной численности (двести семьдесят четыре корабля) выходит в открытое море под командованием графа Апраксина. Двадцатого июля флот заходит в Каспий, после чего неделю идёт, придерживаясь западного берега. Уже двадцать седьмого июля у Аграхарского мыса высаживается пехота, а спустя несколько дней прибывшая кавалерия объединяется с основными силами. Пятого августа армия продолжает движение к Дербенту и спустя день к ней присоединяются отряды кабардинских князей Аслан-Бека и Мурзы Черкасского.

После двадцать восьмого августа дальнейшее продвижение войска на юг остановила мощная буря, потопившая все суда с провизией. Однако, Пётр Первый принимает решение оставить в городе гарнизон и возвратиться с главными силами в Астрахань, где он начинает планировать подготовку кампании 1723 года.

В начале осени Вахтанг Четвёртый со своим войском вступает в Карабах, где ведёт боевые действия против непокорных дагестанцев. После того как была захвачена Гянджи в ряды грузин вливаются армянские войска во главе с Исаей. В ожидании Петра они простояли около двух месяцев, но получив известия об уходе с Кавказа русского войска Исайя и Вахтанг вернулись в свои владения с войском.

В ноябре в персидской провинции Гилян высаживается десант из пяти рот для занятия города Решт. Командовал десантом полковник Шипов. Позже, в начале весны следующего года визирь организовывает восстание и, собрав пятнадцать тысяч человек, пытается выбить отряд. Однако, все персидские атаки были отражены.

Поход 1723 года

В период проведения второй кампании в Персию Петром посылается гораздо меньший отряд нежели в прошлый раз. Командовал им Матюшкин. При этом, Пётр Первый выступал только в качестве руководителя самого Матюшкина из России.

Итак, в данном походе принимали участие пятнадцать гекботов, пехота, а также осадная и полевая артиллерия. Двадцатого июня войско выдвигается на юг, а за ними Казань покидает флот гекботов. Шестого июля к Баку подходят сухопутные войска. Местные жители отказываются сдать мирно город.

Двадцать первого числа двумя полевыми орудиями и четырьмя батальонами русские отбивают вылазку осажденных. Наравне с этим семь гекботов открывают мощный огонь по городской стене, разрушая её целостность и сбивая артиллерию крепости.

Двадцать шестого июля город Баку капитулировал.