И.М. Советов

Совет по делам религий при СМ СССР: структура, функции и основные направления деятельности. (Эпоха В.А. Куроедова . 1966-1984 гг.)

Вдекабре 1965 г. Совет министров СССР принял постановление об упразднении Совета по делам Русской православной церкви и Совета по делам религиозных культов и создании на их основеновогооргана управления Совета по делам религий. Год 1966 стал годом становления этого государственного органа. Образование Совета рассматривалось не просто как очередная административная реорганизация, а как переход в вероисповедной политики государства от «наблюдения», к «контролю» за религиозной ситуацией и деятельностью религиозных организаций.

Совет министров СССР утвердил Положение о Совете, вобравшее в себя содержание предшествующих актов, касавшихся деятельности Совета по делам Русской православной церкви и Совета по делам религиозных культов Стремясь поднять статус Совета, его функции были несколько расширены, а в части контроля за исполнением законодательства о религиозных культах они были почти идентичны прокурорскому надзору. Чрезвычайно важным был тот факт, чтодела о регистрации и снятии с регистрации, закрытии церквей и молитвенных домов были изъяты из ведения местных органов власти и их окончательное решение передавалось Совету.

В соответствии с новым Положением на Совет по делам религий возлагались следующие задачи:

· контроль за соблюдением законодательных актов, которые регулировали деятельность религиозных организаций и определяли содержание принципа свободы совести

· изучение и обобщение практики применения в стране законодательства о культах

· информирование Правительства о деятельности религиозных организаций

· содействие религиозным организациям в осуществлении международных связей, участия в борьбе за мир,и в укреплении дружбы между народами.

Для разрешения этих задач Совет наделялся следующими правами:

· принимать по представлениям органов власти решения о регистрации (снятия с регистрации) религиозных объединений, открытии (закрытии) молитвенных зданий и домов

· проверять деятельность религиозных организаций в части соблюдения ими законодательства о культах

· входить с представлением об отмене принятых органами власти решений, противоречащих законодательству

· давать необходимые разъяснения по вопросам, касающимся применения законодательства о культах.

Совет образовывался в составе Председателя и его заместителей, назначаемых Советом Министром СССР, и членов Совета, назначаемых Советом Министров попредставлению Председателя. В состав Совета в качестве его членов по должности входили также Уполномоченные Совета по союзным республикам . На заседаниях Совета, как правило. с участием приглашённых – региональных уполномоченных, представителей органов власти и сотрудников центрального аппарата, обсуждались вопросы, связанные с исполнением задач Совета, религиозная ситуация в различных регионах СССР и состояние религиозных культов, деятельность Уполномоченных ипредложения по совершенствованию законодательства. В некоторых случаях проводились и выездные заседания Совета.

В автономных республиках, краях и областях Совет имел своих Уполномоченных, которые в служебной деятельности подчинялись Совету, а в части финансово-хозяйственной и организационной обеспечивались местными органами власти. В реальной действительности Уполномоченные, чьи кандидатуры вносились местными партийными органами, находились в большей зависимости от местных партийных и советских органов, чем от Совета, а потому нередко возникали сложные коллизии между всеми этими должностными лицами и органами.

По Положению о Совете Уполномоченные реализовывалиобщие задачи и полномочия Совета в рамках регионов, они были связующим звеном между органами власти и религиозными организациями в республиках СССРи одновременно между республиканскими органами власти и Советом в Москве.

Уполномоченные наделялись некоторыми правами, позволявшими им про-тивостоять «притязаниям» местных властей в их наступлении на прававерующих. В частности, отныне они имели право:

· давать обязательные предписания об устранения нарушений законодательства о культах

· ставить вопрос о привлечении к ответственности нарушителей законодательства о культах

· входить с представлением об отмене актов , противоречащих закону, лак в органы их принявшие, так и в вышестоящие органы.

В своей практической деятельности Уполномоченные Совета по делам религий в республиках, краях и областях Советского Союза более всего непосредственно общались с центральным аппаратом Совета, структураи численность которого утверждались Председателем Совета. Без учёта обслуживающего персонала, центральный аппарат насчитывал порядка 50 сотрудников, и они были распределены по следующим отделам:

· по делам протестантских церквей

· по делам мусульманской и буддийской религий

· по делам католической, протестантской, армянской церквей, иудейской религии и сект

· международных связей

· юридический

· бухгалтерия

· общий отдел

На должность председателя Совета по делам религий при СМ СССР был назначен В.А. Куроедов, до этого занимавший пост председателя Совета по делам Русской православной церкви при СМ СССР (1960-1965). Он прекрасно осознавал реальное место и предназначение, отводимые Совету в командно-административной системе и не питал иллюзий относительно возможностей Совета перебороть многолетнюю традицию ограничения прав и свобод верующих и религиозных обществ. Но всё же он попытался предпринять некоторые преобразования в своём ведомстве, направленные на «наведение порядка» в религиозных объединениях. Среди них предложения: о формировании при Совете Координационной группы из представите-лей правоохранительных органов для взаимодействия при осуществлении единой линии в применении законодательства о культах; об издании Информационного бюл-летеня Совета; об обновлении законодательства о культах и принятии «Положения о религиозных организациях в СССР; о привлечении общественности к организации и проведению контроля за соблюдением законодательства о культах.

По отработанному порядку тех лет предложения были отправлены в от-делы ЦК КПСС. Общая направленность усилий Совета на «наведение порядка» была поддержана, и даже рекомендовалось активизировать действия по предотвращению «нежелательных про-цессов» в религиозной среде и по сдерживанию активности церковных структур. Но конкретную поддержку нашла лишь идея «привлечения общественности» путём формирования при исполкомах местных Советов комиссий содействия конт-ролю за соблюдением законодательства о культах. В 1966 г. Совет разработал Примерное положение о комиссиях и в течение нескольких лет такие комиссии были созданы практически повсеместно. В состав комиссий входили представители партийных, профсоюзных, комсомольских, научных, просветительских и иных общественных организаций. На них возлагалась обязанность оказания помощи местным органам власти и Уполномоченным Совета в республиках, краях и областях СССР в части соблюдения законов, касающихся религии и церкви.

Новые задачи Совета были вынесены на состоявшееся в июне 1966 г. всесоюзное совещание уполномоченных Совета. Стратегическая цель Совета формулировалась его председателем как обеспече-ние условий и возможностей ускорения «преодоления религиозных предрассудков» в условиях ускоряющегося «кризиса религии» в советском обществе. Последнее виделось в том, чго за 1960-1965 гг. прекратили своё существование и сняты с регистрации до 30% религиозных объединений, что количество крещений детей в православных храмах сократилось в 1965 г. по сравнению с 1962 г. в РСФСР на 6,2%, Белорусской ССР — на 2,1%; что среди духовенства широко распространены «пессимистические» разговоры о сокращении паствы и «бесперспективности» своей деятельности. Хотя одновременно приводились фак-ты обратного порядка: показатель крещения детей в РСФСР составил — 23,8%, УССР — 51,5%, Молдавии — 57,5%, БССР — 31,4; ежегодно росли доходы религиозных организаций при сокращения числа действующих храмов и монастырей; в «мусульманских регионах» не сокращался поток паломников к «святым местам» и более тысячи мечетей действовало без регистрации.

Анализируя религиозную ситуацию в стране, В.А. Куроедов указывал на две тенденции в «идеологической» деятельности церквей: приспособленчество (модернизм) и традиционализм. Хотя он и считал, что обе содержат в себе «опасность» для общества и государства, всё же с большим внимание призывал относиться к попыткам религиозных организаций «приспособиться» к реалиям социалистического общества.

В подтверждение процитируем фрагмент выступления Куроедова: «Цель приспособления — прикрыть реак-ционную сущность религии, доказать её прогрессивность и незаменимость…С этой целью совершенствуются организация и тактика деятельности, извращается история религиозных организаций, отрицается противоположность науки и религии, в ход идут утверждения, что религиозные убеждения и нормы коммунистической морали вполне совместимыми… Приспособление религии к современным условиям совершается и в организационном, и в идеологическом плане. Религиозники не останавливаются при этом и перед нарушением церковных канонических установлений, внося поправки даже в традиционную, веками сложившуюся религиозно-обрядовую практику…Этого процесса не избежала ни одна из религий, и даже такой оплот консерватизма, как Русская православная церковь. Но, конечно, приспособление ни в ко-ей мере не умаляет реакционной сущности религии в современных условиях оставляет неизменной основу религии. Тенденция к приспособлению религиозной идеологии и практики ясно показывает, что церковь не думает скла-дывать оружия и пытается всеми силами и способами удержать и даже ук-репить свои позиции».

Беспокойство на совещании было высказано и в связи с «активизацией фанатичных элементов» в конфессиях. Имелся в виду, прежде всего, Совет церквей евангельских христиан-баптистов. Ему инкриминировали нарушения законодательства о культах, выразившиеся в таких действиях, как проведение нелегальных собраний, митингов и иных актов в защиту религиозной свободы; издание религиозной литературы; организация денежных сборов; создание школ и кружков по обучению религии детей и подростков.

Применительно к православию проявление «фанатизма» усмотрено было в поступках священников Эшлимана и Якунина, которые в 1965-1966 гг. направили «открытое письмо» патриарху Алексию (Симанскому) изаявление председателю Президиума Верховного Совета СССР Н.В. Подгорному В них высказывались требования об отмене действующего законодательства о культах, о предоставлении свободы церкви. Одновременно оба диссидента осуждали Московскую патриархию и еписко-пат за «подчинение диктату чиновников-атеистов», предательство интересов церкви. Отдельные из положений поддерживались почти десятком правящих епископов, которые с аналогичными идеями обратились к патриарху. «Согласованными» действиями патриархии и Совета одни из «обращенцев» были отстранены от активной церковной деятельности, другие — запрещены в служении.

Во второй половине 60-х годов, государство, отказываясь от бессудных массовых репрессивных мер в отношении верующих и создаваемых ими религиозных объединений, характерных для 30-х годов и эпохи «хрущёвской оттепели», основной упор делало на преимущественное использование мер административного и уголовного характера.

18 марта 1966 г. Президиум Верховного совета РСФСР принял указ «Об административной ответственности за нарушение законодательства о религиозных культах».В числе нарушений, которые карались штрафом (50 рублей, достаточно высокая для того времени планка), налагаемым административными комиссиями при исполнительных комитетах районных, городских Советов депутатов трудящихся, были следующие деяния:

· уклонение руководителей религиозных объединений от регистрации объединения в органах власти

· нарушение установленных законодательством правил организации проведения религиозных собраний, шествий и других церемоний культа

· организация и проведение служителями культа и членами религиозных объединений специальных детских и юношеских собраний, а также трудовых, литературных и иных кружков и групп, не имеющих отношения к отправлению культа .

Одновременно решался вопрос и о совершенствовании форм уголовного преследования за нарушения законодательства о религиозных культов. В связи с этим предполагалось дать разъяснение о применении статьи 142 Уголовного Кодекса РСФСР (1960) . Президиум Верховного совета РСФСР сделал это в марте 1966 г. специальным Постановлением «О применении статьи 142 УКРСФСР о нарушении закона об отделении церкви от государства и школы от церкви». В нём разъяснялось, что под нарушением законов об отделении церкви от государства и школы от церкви, влекущим уголовную ответственность по статье 142 УК РСФСР, понимается:

· принудительное взимание сборов и обложений в пользу религиозных организаций и служителей культа

· изготовление с целью массового распространения или массовое распространение обращений, писем, листовок и иных документов, призывающих к неисполнению законодательства о религиозных культах

· совершение обманных действий с целью возбуждения религиозных суеверий в массах населения

· организация и проведение религиозных собраний, шествий и других церемоний культа, нарушающих общественный порядок

· организация и систематическое проведение занятий по обучению несовершеннолетних религии с нарушением установленных законодательством правил

· отказ граждан в приеме на работу или в учебное заведение, увольнение с работы или исключение из учебного заведения, лишение граждан установленных законом льгот и преимуществ, а равно иные существенные ограничения прав граждан в зависимости от их отношения к религии .

Информация, поступавшая в последующие годы в центральный аппарат Совета по делам религий, свидетельствовала, насколько активно в республиках СССР использовались Указ и Постановление ВС РСФСР в отношении верующих и их руководителей с целью ограничения или прекращения деятельности религиозных объединений. К примеру, в справке юридического отдела Совета, обобщающей практику 1967-1968 гг., указывалось, что в 1967 г. было привлечено к административной ответственности — 1300 человек (Россия — 520, Украина — 400, Белоруссия — 140, Киргизия — 45, Молдавия – 44, Казахстан — 30, Латвия — 18, Грузия — 9, Таджикистан — 3, Литва — 1, Эстония — 1). Из них:800 человек это – члены объединений евангельских христиан-баптистов и совета церквей евангельских христиан-баптистов, 90 — члены объединений христиан веры евангельской, 20 – члены объединений адвентистов седьмого дня, 80 —члены объединений Русской православной церкви .

Здесь же фиксировались и факты (Киргизия, Приморский край; Ровенская и Хмельницкая области УССР; Мордовская АССР, Оренбургская и Кустанайская области (РСФСР) неправомерного наложения штрафов на граждан в таких случаях, как предоставление ими своих домов для проведения молитвенного собрания; приведение верующими своих детей на молитвенные собрания; а также на служителей культов за присутствие на собраниях несовершеннолетних детей. Указывалось и на такую коллизию: часто местные органы власти без должных к тому оснований отказывали религиозным объединениям в регистрации. А затем сами же штрафовали руководителей этих религиозных объединений за проведение «нелегальных» молитвенных собраний. Составители справки отмечали, что Уполномоченные Совета не использовали в должной мере предоставленного им права вхождения в инстанции об отмене постановлений административных комиссий, принятых с нарушением закона. В 1967 г. по таким обращениям тольков 30 случаях необоснованные штрафы были отменены.

В рамках «наведения порядка» в жизни религиозных организаций, прежде всего незарегистрированных, и для обеспечения контроля за деятельностью религиозных объединений Советы министров большинства союзных республик приняли специальные постановления . Застрельщиком выступил Совет министров РСФСР, принявший в июле 1968 г. постановление «Об усилении контроля за выполнением законодательства о религиозных культах». В нём вначале констатировалось со стороны власти некое «ослабление» контроля за выполнением на местах законодательства о религиозных культах, наличие «необоснованных отказов» в регистрации религиозных объединений и факты «препятствия» в пользовании молитвенными помещениями, что, как справедливо отмечалось, «ущемляет гарантированные законом права верующих». В завершении «постановлялось»: обеспечить строгий контроль за выполнением законодательства о религиозных культах; упорядочить дело регистрации религиозных организаций. Разобраться с каждым из незарегистрированных религиозных объединений и определить, какие из них подлежат регистрации в соответствии с действующим законодательством, а также принять в установленном порядке необходимые меры в отношении религиозных организаций, уклоняющихся от регистрации .

На практике же, все меры, казалось бы, правильно провозглашённые задачи, сводились к одному – областные, краевые, а вслед за ними – городские и районные Советы народных депутатов разрабатывали специальные мероприятия, в центре которых, как правило, были меры по прекращению деятельности незарегистрированных объединений всех конфессий, несмотря на то, что многие из них были просто «заложниками» нежелания властей удовлетворять законные обращения верующих граждан. Их регистрация просто напросто не предусматривалась и не планировалась в планах работы органов власти.

Масштабность распространения незарегистрированных религиозных объединений и практика давления на них была различной в союзных республиках. Во второй половине 60-х гг. с особой остротой встал «мусульманский вопрос», ибо практически во всех среднеазиатских республиках, на Северном Кавказе и в Поволжье (РСФСР) действовали десятки и сотни незарегистрированных мечетей, служителей культа, святых мест.

Летом 1968 г. уполномоченные Совета, партийные и советские работники из регионов традиционного распространения ислама специально собрались в Ташкенте, чтобы обсудить состояние дел в мусульманском культе. Касаясь вопроса о регистрации мусульманских общин, В.А. Куроедов говорил: «незарегистрированных мусульманских обществ в стране в несколько раз больше, чем зарегистрированных. Например, в Киргизской ССР при наличии 33 зарегистрированных объединений мусульман, без регистрации действует 302 объединения. В Узбекской ССР зарегистрировано 67 служите-лей культа. Няряду с ними действует 700 незарегистрированных мусульманских служителей культа. Характер деятельности многих незарегистриро- ванных объединений мусульман и служителем культа почти ни чем не отли- чается o т деятельности зарегистрированных. В последнее время в ряде мест участились случаи открытия мечетей верующими без разрешения органов власти. С точки зрения действующего законодательства о культах само су-ществование незарегистрированных объединений является незаконным. Вместе с тем, массовая регистрация и открытие мечетей нанесли бы серьезный урон делу атеистического воспитания».

Тревогу Совета вызывала ситуация в пятидесятническом культе. Особенно в той его части, которая не вошла в состав ВСЕХБ и действовала вне регистрации. По обобщенным данным, в 1967 г. в СССР учтено было 994 пятидесятнические общины, в которых насчитывалось 26231 член, и они обслуживались 1165 служителями культов. Более всего таких организаций учтено было на Украине, в РСФСР, Белоруссии и Казахстане:

Совет нацеливал Уполномоченных и органы власти на жёсткий контроль за незарегистрированными пятидесятническими обществами, которые по-прежнему рассматривались как «антигосударственная изуверская секта».

Как уже отмечалось, Совет высказывался за необходимость совершенствования законодательства о культах, и неоднократно направлял свои предложения в партийные инстанции. Объективные причины к тому, безусловно, были: в ряде союзных республик (Узбекистан, Киргизия, Казахстан) отсутствовали республиканские акты, регулирующие деятельность религиозных объ-единений, и они руководствовались законами РСФСР; в других (Эстония, Таджикистан) власти, не имея республиканских актов «о религиозных объединениях», руководствовались общесоюзными нормами, принятыми в последние годы. Не было и единого общесоюзного законодательства, которое обеспечивало бы равные права религиозных организаций во всех республиках и единообразие в его применении на всей территории СССР. Добавим, что многие из положений постановления ВЦИК и СНК РСФСР от 1929 г. устарели, не соответствовали новым реалиям общественной и государственной жизни, и к тому же законодательство о культах по-прежнему сохраняло свой «закрытый» характер, в полном объеме было не известно верующим и духовенству, которые даже не имели возможности ознакомиться со всеми его нормативными актами и положениями.

Однако на том этапе развития правовой базы государственно-церковных отношений ожидать принципиальных изменений было нереально, и дело свелось к принятию в октябре 1968 г. инструкции Совета об учёте религиозных объединений, молитвенных домов и зданий, о порядке регистрации исполнительных органов религиозных объединений и служителей культа, в которойконкретизировался весь объём прав, полномочий и обязанностей местных органов власти в реализации законодательства о культах . Устанавливалось, что местные (районные, городские) исполкомы Советов депутатов трудящихся в обязательном порядке формируют и ведут документацию на каждое зарегистрированное религиозное объединение. В наблюдательных делах должны быть следующие документы:заявления верующих о регистрации; список членов-учредителей (т.н. «двадцатки»); справки о регистрации объединения, исполнительного органа и служителя культа; анкеты на служителей культов; договоры с «двадцатками» о передаче здания и имущества; Инвентарные описи всего культового имущества; список духовенства и членов выборных органов религиозного объединения.

В делах Уполномоченного, согласно Инструкции, также собиралась вся документация (карточки установленного образца) о каждом (зарегистрированном и незарегистрированном)религиозном объединении и служителе культе; действующем «святом месте», религиозном центре, о монастырях, духовных учебных учреждениях; действующих молитвенных помещениях и недействующих культовых зданиях с документами, характеризующими их состояние и использование. Все эти данные в виде справок, заполненных по установленным формам, ежегодно направлялись в Совет, где сосредоточивались в обобщённые статистические и иные сведения по союзным республикам и всему СССР. В Совете же велась постоянно обновляемая картотека на все (зарегистрированные и незарегистрированные) религиозные объединения, культовые здания и служителей культов.

Таким образом, Инструкция явилась просто неким «наставлением» в работе для уполномоченных Совета и местных органов власти. Естественно, она не могла сказаться положительным образом на принципиальных проблемах религиозной ситуации в стране и, прежде всего, на таком, как регистрациярелигиозных объединений.

В результате, общее число незарегистрированных религиозных обьединений в 70-ых годах достигало 20-30^процентов количества зарегистрированных. На Украине: Львовская, Днепропетровская, Ровенская области; в Белоруссии: Гомель-ская, Минская области; в М олдавии; в РСФСР: Ро стовская, Калужская, Свердлов-ская области; в Казахстане: Кокчетавская область — ситуация была ещё более острой, так как до половины всех объединений действовало без регистрации.

Практически не улучшилось положение в мусульманском культе в сравнении с предшествующим десятилетием. Мастные органы власти, не желая считаться с реальной религиозной ситуацией и потребностями граждан, своими собственными руками заталкивали верующих в «подполье», о чём и свидетельствуют статистические данные:

Неблагополучным было положение в Казахской и Киргизской республиках, в ряде областей РСФСР, где функционировали, в большей части без регистрации, меннонитские, адвентистские, пятидесятнические, баптистские, состоящие из лиц немецкой национальности.

Хотя еще в 1974 г . параллельно общему курсу на развитие отношений с ФРГ, ЦК КПСС своим специальным постановлением и обязал Совет и органы власти на местах узаконить их деятельность. Но и спустя несколько лет результат был плачевным. Зарегистрировано было лишь 7 обществ, что составляло примерно процентов от всего числа незарегистрированных обществ, и было одной из причин усиления эмиграционных настроений среди верующих граждан немецкой национальности, когда уже не единицы, а десятки и сотни из них подавали заявления о выезде из СССР «по религиозным мотивам».

70-е годы приподняли завесу и над реальным положением дел в православ-ном культе. Что называется, с цифрами в руках, официально признавалось , что на Украине и в России, в Белоруссии, Молдавии и Казахстане, в десятках и сотнях населенных пунктах без регистрации действовали православные общества. Налицо было противостояние верую-щих, в руках которых находились церковные здания, и местных властей, которые не признавали права верующих действовать в рамках закона, отвергали подаваемые заявления о регистрации и всяческими уголовно-административными и силовыми усили-ями пытались изгнать верующих из храмов.

Следующим шагом, более содержательным и конструктивным, на пути развития законодательства о культах стал Ука-з Президиума Верховного совета РСФСР (июнь 1975 г.). Он вносил изменения и дополнения в Постановление ВЦИК и С HK РСФСР «О религиозных объединениях» (1929), освобождая его от устаревших норм, снимая ряд ограничений на деятельность религиозных организаций и расширяя их возможности в части материально-хозяйственного обеспечения. Вслед за этим, в течение 1976-1977 гг. в тех союзных республиках, где не было республиканских актов «о религиозных объединениях», они были приняты. За основу брались нормы российского законодательства, хотя в отдельных своих положениях эти нормативные акты учитывали и специфику местных условий и тра-диций.

Середина 70 -ых годов была отмечена определённым положительным сдвигом в отношениях правящей партии и советского государства к религиозным проблемам. В какой-то степени это было связано с тем, что проблема прав человека, в том числе свободы вероисповедания, привносится в эпицентр исторического спорамежду капиталистической и социалистической системами. На Западе ширилась кампания в защиту узников совести в СССР, в защиту попираемых прав религиозных объединений и верующих. Большое значение имело и принятие итогового документа Совещания по безопасности и сотрудничеству в Европе в Хельсинки (1975), в котором присутствовала т.н. третья гуманитарная корзина с её правом на религиозную свободу и религиозную деятельность. Подписаниеданного документа обязывало СССР идти, пусть робко и непоследовательно, но по пути вероисповедных реформ.

Конечно, одномоментно отказаться от системы взглядов, на которых строиласьполитика советского государства в отношении религиозных объединений, и, как следствие – от нарушений прав и свобод верующих,было невозможно. Не случайно же в докладе В.А. Куроедова на очередном общесоюзном совещании уполномоченных (март 1977 г .)говорилось: «Фактов неправомерных действий должностных лиц, к сожалению, очень много, они нередко вмешиваются во внутреннюю жизнь религиозных обществ, администрируют: под различным предлогом запрещают проведение богослуже-ний; совершение религиозных обрядов; отказывают в регистрации священников; препятствуют приобретению и аренде зданий под молитвенные цели, их ремонту; лишают церкви электроосвещения, а в ряде случаев пытаются даже закрывать церкви без всяких на то оснований» .

Внушительна и география отмеченных председателем Совета нарушений: Украина, Молдавия, Белоруссия, РСФСР, Среднеазиатские республики…Для полноты картины можно добавить примеры и других противозаконных действий должностных лиц органов власти, свершаемых по религиозным мотивам: отказывали в приеме на работу или увольняли с работы, исключали из высших и средних учебных заведений; в характеристиках выпускников школ указывали на их принадлежность к религии; матерей-членов религиозных объединений, имеющих 10 и более детей, не представляли к ордену «Мать героиня»; на предприятиях и в учреждениях «прорабатывали» на профсоюзных собраниях граждан за со-вершение или участие в религиозном обряде. И примеры можно множить и множить.

В 1977 г. определённые надежды на исправление ситуации давал факт разработки новой Конституции СССР.Её проект был обнародован для всенародного обсуждения в начале июня 1977. г. Статья 52-я, касавшаяся свободы совести, выглядела следующим образом: «За гражданами СССР признаётся свобода совести, то есть право исповедовать любую религию, отправлять религиозные культы или не исповедовать никакой религии, вести атеистическую пропаганду. Возбуждение вражды и ненависти в связи с религиозными верованиями запрещается. Церковь в СССР отделена от государства и школа от церкви».

Стоит указать, что представители различных религиозных организаций высказывались, в том числе и публично, по тексту законопроекта, как в целом, таки по конкретным статьям. Из сохранившихся в моём распоряжении записей, процитирую информацию некоторых уполномоченных, сообщавших в Совет о настроениях среди духовенства и верующих. Например, уполномоченный по Смоленской областисвидетельствовал, чтоправославные священники в разговорах с ним подчеркивали, что«текст Конституции естьвоплощение в жизнь христианских заветов». Так священник Ш. из г. Рославля говорил: «Из нового основного закона явствует мудроеправило, освященное и христианской традицией: забота всех о каждом и каждого о всех». А благочинныйцерквей Курганской области протоиерей М. внёс даже предложение: «Мне кажется, что, как и в других странах социализма, наша партия со временем разрешит верующих принимать в партию. Ведь, первое слово о коммунизме сошло с уст самого Иисуса Христа. И то, чего мы добились и что записано впроекте Конституции, есть воплощение слова Божьего в жизни».

После публичного обсуждения, общесоюзная Коституция была принята на внеочередной седьмой сессии Верховного Совета СССР девятого созыва 7 октября 1977 г. Её статья 52, в несколько изменённом виде, гласила: «Гражданам СССР гарантируется свобода совести, то есть право исповедовать любую религию или не исповедовать никакой, отправлять религиозные культы или вести атеистическую пропаганду. Возбуждение вражды и ненависти в связи с религиозными верованиями запрещается . Церковь в СССР отделена от государства и школа — от церкви» .

Но ожидания на ускоренный отход партийно-государственного руководства от политико-идеологических стереотипов восприятия свободы совести в ущерб его правового восприятия не оправдались. Реализация провозглашённого принципа свободы совести в условиях стагнации и предкризисного состояния советского общества практически буксовала на месте, сталкиваясь с господствующим в партийно-советской элите мнением о том, что охранительные и запретительные меры и «сегодня» могут быть единственно возможными и достаточными для разрешения проблем религиозной сферы. А в общественное сознание настойчиво привносилась убежденность в правильности и плодотворности устоявшихся стереотипов и методов «атеистической работы». Тем самым сама эта «работа» становилась ещё одним препятствием на пути обновления общества. Тем самым нарастало противоречие между провозглашенной в Конституции свободой совести и практикой ее реализации. Как оно могло разрешиться, по какому пути могло пойти развитие государственно церковных отношений? Вряд ли в те годы кто-либо мог ответить на эти вопросы более или менее вразумительно.

Надо отметить, что внесённое втекст Конституции впервые в нашей истории положение о «запрете возбуждения вражды и ненависти в связи с религиозными верованиями» вызвало последующую полемику в государственных структурах и в Совете. Председатель Совета В.А. Куроедов посчитал, что в развитие этой нормы следует установить уголовную ответственность за возбуждение вражды и ненависти в связи с религиозными верованиями. С этой инициативой оно обратился к министруюстиции СССР В.И. Теребилову . Разъясняя свою позицию, Куроедов настаивал, что эта мера должна быть направлена против «любых антиобщественных проявлений под прикрытием религии». Кого же и что конкретно имелось в виду? Оказывается, под уголовную ответственность в первую очередь подводилась деятельность незарегистрированных религиозных объединений: Совет церквей евангельских христиан-баптистов, иеговисты, адвентисты-реформисты, пятидесятники, Свидетели Иеговы; а также издательства «Христианин» и «нелегальных» типографий, издающих религиозную литературу .

Следует иметь в виду, что то, что с точки зрения Куроедова было противоправным деянием, на самом деле было обычной религиозной деятельностью организаций, которые хотели сохранить себя и выжить в сложных для них условиях давления и гонений: обучение детей религии, издание религиозной литературы, учреждение новых религиозных объединений, открытие молитвенных домов, религиозная проповедь и т.д.

В послевоенный период советской истории, начиная с 1958 г.,суть и направленность государственной церковной политики определили высшие партийные органы. В связи с этим нельзя обойти стороной тему взаимодействия партийных органов и Совета по делам религий. Деятельность Совета и его уполномоченных в значительной мере регулировалась принимаемыми партийными инстанциями, а вслед за ними – государственными, постановлениями по проблемам «атеистического воспитания». Упомянем такие из них: постановления ЦК КПСС «Об усилении атеистического воспитания населения» (1971), «О дальнейшем улучшении идеологической, политико-воспитательной работы» (1979) и «Об усилении атеистического воспитания» (1981); постановление СМ РСФСР «О мерах по дальнейшему усилению работы по атеистическому воспитанию» (1981).

В Отчётах Совета неизменно содержалась информация о выполнении подобных документов. Так, в отчете за 1971 г. Совет писал: «после выхода Постановления ЦК КПСС «Об усилении атеистического воспитания населения», Совет и его Уполномоченные на местах, многие исполкомы местных Советов и административные органы стали более глубоко заниматься сектами пятидесятников, оперативнее пресекать их противозаконные действия. В основном выявлены наиболее реакционные сектантскиевожаки и фанатики, осуществляется надзор за их поведением, разоблачаются попытки проведения ими сборищ и вербовки новых членов, особенно из числа молодежи. Более 220 сектантских вожаков и фанатиков привлечено к административной ответственности, 9 человек —к уголовной. Около ста человек обсуждено на собраниях общественности. Противозаконные действия пятидесятников чаще стали разоблачаться в печати, по радио и телевидению» .

На рубеже 60-70-ых годов сложилась и традиция представления в отдел пропаганды и агитации ЦК КПСС ежегодных отчётов Совета. В них оценивалась религиозная си-туация в стране применительно к каждому из культов и к каждой из союзных республик, состояние контроля за соблюдением законодательства; сообщалось, о действиях Совета и его уполномоченных; вносились те или иные предложения. В целом, особенно со второй половины 70-ых годов, отчёты давали довольно объективную картину религиозной ситуации в СССР и по каждой конфессии. Присутствовал в отчётах в достаточном объёме аналитический материал, чтобы партгосноменклатура смогла сделать шаг в корректировке своей церковной политики. К большому сожалению, за малыми исключениями, власть прислушивалась к «докладам» Совета. Бывало и так, что представленные Советом материалы, дос-таточно солидные по объему, даже и не открывались инспекторами-курато-рами Совета.

Конечно, Совет не только «обслуживал» аппарат ЦК, но и, ведя собственную игру, стремился опереться на него при решении тех или иных проблем в религиозной сфере. В большей мере это проявлялось, когда дело касалось союзных республик, т.к. республиканские партийные комитеты имели и вели собственную линию в религиозном вопросе, и порой куда более жёсткую. В одиночку Совет не мог преодолеть этот барьер и стремился опереться на отделы ЦК. Однако это ещё не означало, что Совет добьётся своего. Только один пример. На Украине под жёстким диктатом находились римско-католические приходы: не открывались костёлы, чинились препятствия зарегистрированным обществам, ограничивалось число священнослужителей, не допускалось образование «украин c кого» епис-копата и церковно -административного управления в республике; велась масштабная антиватиканская и противо-униатская пропаганда. На 99 костелов приходилось лишь 50 ксендзов, а о создании учебного заведения в республике не могло идти и речи. Тогда как верующие настойчиво ставили вопрос о восполнении недостающего числа священнико в. Руководство Украины, отказываясь от образования на своей территории католической семинарии, соглашалось только на направление нескольких человек на учебу в семинарии, находившиеся в Литве и Латвии. Но и там местные руководители «не пускали » украинцев, объясняя это тем, что «чужие» займут места, которых и для своих -то не хватает. В этих запутанных обстоятельствах приходилось Совету через отделы ЦК КПСС одних уговаривать, чтоб «пустили» , других — чтоб направили на учёбу.

Реализация партийных установок по «борьбе с религией» наиболее выпукло проявлялась в постоянном сокращении количества религиозных объединений и культовых зданий. В подтверждение приведём таблицу, составленную на основании статданных Совета:

Сведения

о количестве религиозных объединений в СССР

Исследуя деятельность Совета по делам религий, мы не можем пройти и мимо такого вопроса, как его взаимодействие со спецслужбами. Собственно, оно началось с момента создания его предшественников – Совета по делам Русской православной церкви и Совета по делам религиозных культов, когда не только руководство, но и немалое число сотрудников центрального аппарата и уполномоченных в регионах СССР (особенно на территориях, бывших под оккупацией) были сотрудниками спецслужб или выходцами из них. Совет взаимодействовал с теми их подразделениями, что непосредственно занимались «религиозно-церковными вопросами», и связь эта легко прослеживается во всех круп-ных акциях в религиозной сфере. В церковную среду, как это было и в царские времена, с целью контроля за политической благонадежностью и обеспечения курса лояльности религиоз-ных организаций внедрялась агентура, к содействию со спецслужбами привлека-лись церковно-и священнослужители разных конфессий и самых различ-ных уровней. В 60-70-ых годах, когда бурно развивалась международная де-ятельность религиозных организаций, КГБ придавал особое значение контролю за ней.

Конечно, число сотрудников КГБ среди центрального аппарата Совета и его уполномоченных в 70-ых годах не идёт ни в какое сравнение с 40-ми го-дами. Как любил говорить В.А. Куроедов , сотрудник Совета должен бытьнемного политиком, немного дипломатом, немного партийцем, немного учёным, и, конечно, немного чекистом!

Но утверждать о каком-то полном слиянии Сове-та со структурами госбезопасности нет никаких оснований. Добавим, что в сотрудничестве КГБ и Совета бывали, и довольно часто, острые моменты несовпадения взглядов на характер и направленность проводимого курса церковной политики государства. Причём, силой, тяготеющей к сохранению стаус-кво в религиозной ситуации и государственно-церковных отношениях и не допускающей каких-либо в них принципиальных изменений, был КГБ.

Начало 80-х годов свидетельствовало о сохранении напряжённости в религиозной ситуации, истоки которой во многом коренились в изжившей себя концептуальной основе вероисповедной политики государства, выстроенной на партийной, антирелигиозной по духу, идеологии.

К этому добавлялся и факт повсеместного несоблюдения в практической деятельности органов власти на всех уровнях тех формально правильных и прописанных в законодательстве положений, что защищали свободу совести. В многочисленных коллективных письмах, жалобах, обращениях верующих, духовенства, представителей интеллигенции, поступавших в первой половине 80-х годов в Совет, описывались всё те же пороки командно-административной системы и последствия«антирелигиозной» пропаганды партийных инстанций: не регистрировались религиозные объединения, несмотря на многолетние обращения граждан; не разрешали ремонтировать и отстраивать взамен сгоревших или обветшавших молитвенные здания; не разрешали строить или приобретать новые культовые здания; неправомерно препятствовали деятельности духовенства; неправомерно увольняли верующих граждан с работы или исключали из учебных заведений; лишали верующих поощрений за хорошую работу или не представляли к правительственным наградам, ссылаясь наиз религиозность; игнорировали рекомендации и не исполняли решения Совета, направленные на удовлетворение законных просьб верующих граждан .

В ходе XXVI съезда КПСС (1981) вновь был поднят вопрос о совершенствовании законодательства о религиозных культах, и было принято решение приступить к разработке общесоюзного акта «О религиозных организациях в СССР» Первый известный нам вариант законопроекта под названием «Основы законодательства Союза ССР и союзных республик о религиозных культах» относитсяк д екабрю 1981 г. Онстоял из следующих разделов:

I. Общие положения (ст.1-7)

II . Религиозные объединения, порядок их образования и деятельности (ст. 8-13)

III . Молитвенные здания и культовое имущество (ст. 14-17)

IV . Религиозные центры и служители культа (ст. 18-21)

V . Контроль за соблюдением законодательства о культах местными органами власти (ст. 22-25)

VI . Ответственность за нарушение законодательства о религиозных культах (ст. 26)

VII . Международные договоры и соглашения (ст. 27).

Координатором подготовки законопроекта выступал Совет, однако его председатель В.А. Куроедов особой инициативы не проявлял, и какого-либо законченного варианта так и не было создано.

Значительная часть сотрудников аппарата Совета полагала необходимым изменение политики партии и государства в религиозном вопросе. И это понятно, поскольку к этому времени среди них уже преобладали представители послевоенных поколений, которые вступили в сознательную жизнь в 70-х годах, имели высшее образование, религиоведческую подготовку, весьма критически относились к «антирелигиозным догмам» и предлагали иное концептуальное обоснование политики в сфере свободы совести.

Но ситуация в Совете была такой же, как и по всей стране: руководители (за редким исключением) представляли собой «ушедшее время», но, существуя в иной реальности, их окружавшей и во многом им непонятной, уходить со своих постов, они не желали. А, следовательно, в стране, переросшей эпоху «Сталина-Черненко», градус кипения внутренних страстей приобретал угрожающий её бытию характер. Избрание в марте 1985 г. в качестве нового Генерального секретаря КПССМ.С. Горбачёва и его заявления о необходимости «обновления страны» восприняты были в обществе, как долгожданная весть о переменах, и воспринималась как точка отсчёта новой истории Советского Союза.

Можно было предполагать, что рано или поздно, но ветры перемен достигнут и Совета по делам религий и неотвратимо принесут с собой изменения в политику КПСС и советского государства в сфере свободы совести. В конце концов, так и произойдет, но это будет уже другая история Совета поделам религий и связана она будет с новым председателем Совета К.М. Харчевым Текст доклада В.А. Куроедова опубликован: «Церковь предпринимает маневры, чтобы обвенчаться с современностью, врасти в коммунизм». Доклад В.А. Куроедова на Всесоюзном совещании уполномоченных Совета по делам религий при СМ СССР. 1977 г. // Исторический архив. 2009. № 4 — С. 60-82 / Публикация М.И. Одинцова

Аналогичные статьи были включены во все принятые затем конституции союзных республик, в том числе и в Конституцию РСФСР (1978 г.). Горбачев М.С. (р.1931) – Генеральный секретарь ЦК КПСС (1985-1991). Президент СССР (1990-1991).

См. об этом: Одинцов М.И. Вероисповедные реформы в Советском Союзе и в России. 1985.-1997 гг. – М., 2010.

От редакции:

После распада СССР прошло уже 24 года. Выросло целое поколение людей, которые не знают, что такое Советская власть. За эти годы в нашей стране всё кардинально поменялось. Не является исключением и религиозная жизнь. Изменилась ситуация внутри каждой конфессии. Сейчас людям нет необходимости скрывать свои религиозные убеждения, ушло в прошлое понятие «регистрации» для священнослужителей, по-другому строятся взаимоотношения Церкви и государства. В средствах массовой информации, среди политических деятелей, чиновников, других социальных слоев самой распространенной точкой зрения является сугубо негативная оценка советского периода истории Церкви. Но так ли это однозначно?

СССР просуществовал 70 лет. В разные периоды истории страны было разное отношение Советской власти к Церкви, и наоборот. Об этом написано много книг, снято множество фильмов. Огромные архивы хранят массу еще не известных документов. Но обратимся к самим людям, которые жили и работали в данной сфере в те годы. Представители старшего поколения духовенства, сравнивая прошлый и современный периоды, отмечают, что, как это ни странно, в те годы можно было «опереться на власть», обратиться в надзорный орган с обращением, жалобой даже на архиерея.

Вячеслав Георгиевич, что представляло собой учреждение — Совет по делам религий?

В 1943 году Советское правительство приняло решение о создании государственного учреждения, которое бы занималось регистрацией религиозных общин и соблюдением советского законодательства по религиозным вопросам.

Сначала было два Совета: Совет по делам Русской Православной Церкви (его возглавлял Г.Г. Карпов ) и Совет по делам религиозных культов во главе с И.В. Полянским , который курировал все остальные конфессии. Карпов относился к религии и церкви очень лояльно. Потом ему предложили уйти на пенсию (по возрасту и, может быть, в связи с политикой Н.С. Хрущева), и с 1960 года во главе Совета был Владимир Алексеевич Куроедов . До этого он работал главным редактором газеты «Советская Россия», откуда его и призвали «командовать» религиями. Именно он выдвинул предложение сделать единый государственный орган, считая, что единая государственная политика по религиозным вопросам должна быть в одних руках. Так объединили два Совета и получился Совет по делам религий при Совете министров СССР. Что из этого вышло? Получилось неплохо. Структура учреждения была следующей. Было создано несколько отделов: по делам православных церквей, мусульманской и буддистской религий, протестантских церквей, иудейской религии и сект, римско-католической и армянской церквей, а также отдел международных связей. Кроме того были международный отдел и общий отдел (канцелярия). Всего в Совете работало около 60 человек.

Иван Васильевич Полянский (1898 — 1956) — советский государственный деятель, председатель Совета по делам религиозных культов при Совете Министров СССР. С 1921 по 1947 год — сотрудник органов ВЧК-ОГПУ-НКВД-МВД СССР. Участник Гражданской войны. В 1944 году возглавил новообразованный Совет по делам религиозных культов при Совете Народных Комиссаров СССР (Совет курировал все конфессии, кроме Русской православной церкви), который возглавлял до своей смерти в 1956 году.

Владимир Алексеевич Куроедов (1906 — 1994) — советский партийный и государственный деятель, генерал-лейтенант КГБ. С 1960 по 1965 год председатель Совета по делам Русской православной церкви при Совете Министров СССР, с 1965 по 1984 год председатель Совета по делам религий при Совете Министров СССР, начальник 4-го отдела (кураторство над Церковью) Пятого управления КГБ СССР.

Председатель Совета Владимир Алексеевич Куроедов проработал в этой должности 24 года. Он застал эпоху и Н.С. Хрущева, и Л.И. Брежнева. Сначала он пошел по пути администрирования. Потом почувствовал, что это до хорошего не доведет. В целом можно сказать, что он был замечательный человек, умница, хороший редактор и даже писатель. Он всё умел, всё знал. Он знал цену личности. Если нужно было решить какой-то вопрос — всегда примет. Ведь в те годы многие храмы в стране закрывались административным путем, и верующие люди ходили к нему, просили вернуть… Но государство относилось к этим просьбам сдержанно. Много о нем можно рассказывать. В 1984 году его отправили на пенсию. Он уже был стар. Пригласили, сказали: «Пиши заявление». Он не стал спорить.

«Православным» отделом в Совете командовал Фуров Василий Григорьевич , который получил прозвище «Победоносцев». Он являлся заместителем председателя Совета и моим непосредственным начальником. Что о нем можно сказать? По своему мировоззрению это был откровенный и убежденный атеист, который добивался искоренения религии в обществе. Он был яростным сторонником закрытия церквей! Целыми списками снимал с регистрации религиозные общины! Почему? Хрущев в свое время дал задание: 50 процентов религиозных организаций закрыть! Всех: православных, мусульман, католиков и т.д. Но… не получалось! В.А. Куроедов прекратил эту практику. Именно благодаря ему стали разбираться в каждом случае индивидуально.

Биографическая справка

Василий Григорьевич Фуров (1907 — 1998) — заместитель председателя Совета по делам религий при Совете министров СССР с 1965 по 1981 г.

Фуров, по сравнению с Куроедовым, держался официально. Он подчеркивал, что является администратором. Сам он был из партийных работников. Командовал Павлово-Посадским районом, потом Орехово-Зуевским, постепенно дошел до ЦК, потом попал в Совет. На пенсию не хотел уходить, хотя ему было под 80. Духовенство, верующих Фуров не любил. Но и духовенство его не переносило, особенно патриарх Пимен. Допустим, патриарху надо идти решать какой-нибудь вопрос в Совет, а он всё тянет, тянет… В конце концов Шиловский Григорий Петрович (заместитель Фурова) вызывал меня и просил позвонить и пригласить Патриарха. Только после этого он приходил. А так — нет.

На пенсию Фурова отправили в 1981 году. На его место пригласили Генриха Александровича Михайлова, работавшего до этого уполномоченным по делам религий по Ивановской области. Во главе мусульманского отдела был доктор философских наук, профессор Нуруллаев Абдул Абдулвагапович. Протестантскими конфессиями руководил Евлампий Алексеевич Тарасов. Вот он был родом из старообрядцев, почему носил такое необычное для советского времени имя. Он был очень эмоциональный человек. Международный отдел был сферой КГБэшников. Руководил им вначале генерал Титов, и работали там в основном отставные комитетские. Потом его сменил Фицев Владимир Васильевич.

Расскажите о своей семье. Имели ли Ваши родственники религиозные ориентиры?

Я вырос в семье, где Богу молились все. Поэтому оскорблять религиозные чувства верующих я просто не мог и деятельность В.Г. Фурова не разделял (конечно, не показывая это откровенно в те годы). Так что для меня это было не в новинку, как себя вести с верующим народом.

К какой конфессии принадлежала Ваша семья?

Православные и старообрядцы. Бабка (по отцу) была из преображенских старообрядцев (поморцев). Их было три сестры. Они были богомольные, держали посты.

Кем были Ваши родители?

Отец — участник войны, ефрейтор. Мать сначала работала медсестрой, потом устроилась на электромеханический завод начальником склада. Бога она никогда не похуляла, всуе не поминала. В церковь ходила изредка, может, раз в год, на Пасху. С ее слов, после войны жить было голоднее, чем во время войны, и поэтому наша семья уехала в деревню. Когда мне был один год, в 1948 году, мать меня крестила в храме Фрола и Лавра (Ярославская область, Мышкинский район). Крестил меня священник, которому уже было за 80, вернувшийся из лагеря. Он стал меня погружать, как полагается (тихоновский поп-то!), и уронил в купель.

Историческая справка

В 1923 году в Русской Православной Церкви возник раскол. Ортодоксальные члены РПЦ («тихоновцы» — по имени патриарха Тихона) находились в антагонизме с обновленческой церковью, для которой были характерен ряд нововведений в богослужении (новый стиль, русский язык и т. п.)

Какое Вы получили образование?

Я закончил философский факультет МГУ в 1976 году.

Какой была тема Вашей дипломной работы?

«Социальные и идейные истоки религиозного плюрализма в США», где рассматривалось множество конфессий, существующих в США. Там шла речь об этом многонациональном и многоконфессиональном государстве, преимущественно протестантском. Им была свойственна определенная свобода мысли.

У Вас есть ученая степень?

Нет. Защититься не получилось.

Вячеслав Георгиевич, как получилось, что Вы пришли на работу в Совет по делам религий? Чья это была инициатива?

Это было в 1977 году. Тогда мне было 29 лет. Ситуация такая. Вызвали в Ленинский райком партии. Партия сказала: «Иди!» И я пошел. Райком партии тогда находился в доме Дениса Давыдова (Пречистенка, 17). А рекомендовал меня Иван Иванович Бражник . Он был научным руководителем моей дипломной работы, которую я защитил на кафедре научного атеизма МГУ. В свое время он работал первым заместителем председателя Совета по делам религий, но отношения с начальством у него не сложились. Еще был Новиков Михаил Петрович, заведующий кафедрой научного атеизма философского факультета МГУ (потом ее переименовали в кафедру религиоведения). На кафедре Бражник был сначала доцентом, потом профессором. Новиков посоветовал Бражнику меня найти.

Биографическая справка

Бражник Иван Иванович (1923 — 1987) работал на кафедре научного атеизма МГУ с 1971 по 1976 годы. Читал лекционные курсы на ряде факультетов МГУ, спецкурс для студентов, специализирующихся на кафедре. Автор более 20 работ по проблемам сектант ства, в том числе монографии «Право. Религия. Атеизм. Правовое содержание научного атеизма».

Новиков Михаил Петрович (1918 — 1993) — советский и российский религиовед, специалист по истории и теории атеизма и религии. Редактор и один из авторов «Атеистического словаря», а также трёх изданий учебника «История и теория атеизма», монографий «Русская православная церковь».

Кем Вы до этого работали?

На третьем курсе вызывают меня в деканат и предлагают идти работать по специальности — учителем или заместителем по учебно-воспитательной работе. Направили меня в 14 профтехучилище (на Таганской улице, где готовили связистов) и дали место помощника заместителя директора по учебно-воспитательной работе. Потом какое-то время я работал в училище № 70 на улице 8-го марта. Здесь с директором отношения не сложились. И я пришел к Бражнику, попросил его найти для меня другую должность. Бражник направил меня на кафедру истории зарубежной философии. После этого я работал в парткоме Московского университета — заведовал учебной частью кабинета марксизма-ленинизма (в высотном здании на 10-м этаже). А оттуда уже Бражник привел меня в Совет по делам религий. Совет находился на Смоленском бульваре, напротив МИДа.

Прихожу впервые в Совет. Секретарь Куроедова меня спрашивает:

— Это Вы — Вячеслав Георгиевич?
— Я.
— Подождите, я доложу.

Тогда Куроедову было уже порядочно лет. Доложили. Меня впустили в кабинет. Куроедов меня и спрашивает:

— Заявление написал?
— Владимир Алексеевич, ведь мне никто ничего не говорил. Вы меня вызвали, я и пришел.
— А что тебе сказал Фуров?
— Меня к нему никто не звал.

Пошел потом к Фурову. Тот звонит Куроедову из одного кабинета в другой, говорит:

— Ну как? Он ведь больно молодой! Владимир Алексеевич отвечает:
— А тебе сколько лет было, когда ты райкомом партии командовал?
— Тридцать.
— А что же ты его не берешь? Мне пенсионеров и так достаточно! Пусть пишет заявление. Через два дня всё решим.

Вот так буквально в два-три дня всё решилось. Так меня, можно сказать, и «призвали». С меня-то и началась смена кадровой политики. Всех стариков-КГБэшников стали постепенно заменять.

Кто тогда работал в Совете?

Старики и КГБэшники! Всегда были недовольные, что религия им «жить не дает»! Надо вот бороться с ней! Я в этом плане оказался другим человеком. А что значит «бороться»? С кем? Вы же с собственным народом боретесь! Вот за это они меня и не любили.

На какую должность Вы пришли в совет?

Вначале я был инспектором. Вскоре меня сделали старшим инспектором. Моим делом было наблюдение за печатью («Журнал Московской Патриархии»). А потом мне дали «персональную надбавку» — командировки. Я никогда не боялся и не стеснялся ездить. Все сложные вопросы поручали мне, жалобы и т.п.

Система была такая. В отделе, где я работал, всю страну разделили на 6 областей. За мной закрепили 28 центральных областей Российской Федерации. Помимо этого 2 человека курировали Украину. Один сотрудник курировал всю Сибирь — Ю.М. Дегтярев. М.И. Одинцов ведал всеми союзными республиками. Это — по территориям. Кроме того, еще один человек курировал монастыри, и один — финансово-хозяйственную деятельность, так как денег в Церкви тогда было много. Некоторое время спустя к нам на работу пришел Анатолий Николаевич Лещинский. Он обратился с просьбой к Г.А. Михайлову (председателю православного отдела):

— Генрих Александрович! Отдайте мне печать, а старообрядцами пусть Вячеслав занимается. У него с народом хорошо получается!

До этого старообрядчеством занимался полковник Носов Анатолий Васильевич. Его отправили на пенсию уже после ухода Фурова. Так мне «поручили» всё старообрядчество в СССР. Ведь почему меня и поставили «на староверов»? Моему предшественнику это было очень трудно, потому что он был КГБэшник и атеист. Я ему говорил:

— Если закон нарушают, давай по факту разбираться. Если воруют — докажи!

— Мы иначе коммунизм не построим, — вот и весь разговор.

Все старались построить коммунизм. Стройте, мне-то что? Но люди просят попов — дайте людям!

В чем заключалась Ваша работа?

В те времена открыть общину (то есть зарегистрировать), построить молитвенный дом очень было непросто. Кто-то ведь постоянно возражал! Но надо было улаживать с властями: и с местными, и с московскими. Ведь тогда в Москве был один белокриницкий храм. А еще же у нас и поморцы, и федосеевцы, и филипповцы.

Вячеслав Георгиевич, сначала Вы наблюдали за печатью, общались с духовенством РПЦ. Потом Вы начали курировать старообрядцев. Какое впечатление на Вас произвело знакомство с ними?

Самое мрачное! Способ мышления иной — ты ему одно, а он тебе другое! Я на них не обижался, потому что понимал, что они живут в семнадцатом веке, а я в двадцатом. А если они живут в семнадцатом веке, что с ними можно сделать? Потом — невысокий уровень образования у большинства священников и представителей общин, наконец, какая-то скрытность… Вообще исстари к старообрядцам было недоверие. Не доверяли их политической благонадежности, государственной приверженности… А если не доверяют, то сдерживают.

Какое впечатление производили на Вас службы, особенно впервые?

Опять же — мрачное. Как услышу знаменное пение, сразу начинало подниматься давление! Разобраться в этом мне помог Н. Г. Денисов. А так — я всегда относился ко всем людям терпимо и лояльно. Это у меня было правило такое. Не то, что я не любил вашего брата, — просто не понимал неприятие многими староверами всего нового, современного. Напротив, мне очень понравился горьковский священник о. Михаил Шашков: широта взглядов, приветливость, государственный подход к делу. Он осознавал закон и обстановку, а не то что «мы этого не знаем, не понимаем…» Могу вспомнить о. Григория Сафронникова (ныне покойного), который служил в Молдавии. Он также произвел на меня хорошее впечатление. В прошлом о. Григорий был моряком, сам собой статный, красивый. Мог и пошутить, посмеяться. Ведь все приходили ко мне. И спорили! И я, честно говоря, дозволял это. Мне самому было интересно: а что ты скажешь по этому поводу?

2.2 Уполномоченный по делам религий и национальностей

Указом Президента Республики Беларусь от 5 мая 2006 г. № 289 «О структуре Правительства Республики Беларусь» учреждена должность Уполномоченного по делам религий и национальностей, подчиненная Правительству Республики Беларусь, а для обеспечения его деятельности создан аппарат на базе Комитета по делам религий и национальностей при Совете Министров Республики Беларусь.

Постановлением Совета Министров Республики Беларусь от 15 июля 2006 г. № 891 «Об утверждении Положения об Уполномоченном по делам религий и национальностей и его аппарате» утверждено соответствующее Положение. В соответствии с ним, Уполномоченный по делам религий и национальностей (далее - Уполномоченный), который назначается на должность и освобождается от должности Президентом Республики Беларусь по предложению Совета Министров Республики Беларусь, осуществляет функции органа государственного управления и подчиняется Правительству.

Уполномоченный по делам религий и национальностей в своей деятельности руководствуется Конституцией Республики Беларусь, иными актами законодательства Республики Беларусь и вышеупомянутым Положением.

В соответствии с указанным Положением основными задачами Уполномоченного по делам религий и национальностей и его аппарата в религиозной сфере являются:

1. участие в разработке и реализации государственной этноконфессиональной политики;

2. обеспечение прав граждан на свободу совести и свободу вероисповедания, защиты их прав и интересов независимо от отношения к религии и религиозной принадлежности, а также права на свободу объединения в религиозные организации;

3. подготовка предложений по урегулированию вопросов, связанных с деятельностью религиозных организаций и общественных объединений граждан, относящихся к национальным меньшинствам, требующих решения Президента Республики Беларусь или Совета Министров Республики Беларусь;

4. контроль деятельности религиозных организаций в части исполнения ими законодательства Республики Беларусь о свободе совести, вероисповедания и религиозных организациях, а также их уставов;

5. рассмотрение вопросов, возникающих в сфере взаимоотношений государства и религиозных организаций;

6. в пределах своей компетенции участие в разработке, организации исполнения и контроль за соблюдением актов законодательства Республики Беларусь;

7. внесение предложений по совершенствованию законодательства на основе обобщения практики его применения;

8. оказание по просьбе религиозных организаций содействия в достижении ими договоренностей с государственными органами, содействие в укреплении взаимопонимания и терпимости между религиозными организациями различных вероисповеданий;

9. исследование и прогнозирование религиозной ситуации, динамики и тенденций межконфессиональных отношений;

10. предотвращение проявлений религиозной исключительности и неуважительного отношения религиозным чувствам.

Указанное Положение определило, что Уполномоченный по делам религий и национальностей и его аппарат в соответствии с возложенными задачами:

участвует по поручению Совета Министров в разработке проектов актов законодательства в соответствии со своей компетенцией и вносит их на рассмотрение в Совет министров Республики Беларусь;

определяет механизмы реализации актов законодательства, относящихся к его компетенции;

дает местным Советам депутатов, исполнительным и распорядительным органам методические рекомендации и консультации по вопросам исполнения и применения законодательства Республики Беларусь о свободе совести, вероисповедания и религиозных организациях;

получает от республиканских органов государственного управления, местных исполнительных и распорядительных органов сведения о соблюдении законодательства Республики Беларусь о свободе совести, вероисповедания и религиозных организациях;

участвует в обеспечении соблюдения законодательства и исполнения международных договоров Республики Беларусь в области свободы совести и вероисповедания, вносит предложения по совершенствованию и дальнейшему развитию законодательства в соответствии с международными стандартами и общепризнанными принципами международного права в сфере своей компетенции;

организует научные исследования, совместно с заинтересованными анализирует состояние и динамику этноконфессиональных процессов и межконфессиональных отношений;

изучает зарубежный опыт;

готовит прогнозы развития этноконфессиональной ситуации на ближайшую и долгосрочную перспективу;

содействует деятельности образовательных и научно-исследовательских учреждений по вопросам подготовки, переподготовки, повышения квалификации кадров религиоведов;

обеспечивает проведение государственной религиоведческой экспертизы религиозной литературы, поступающей в библиотечные фонды, религиозной литературы и иных печатных, аудио- и видеоматериалов, ввозимых в Республику Беларусь;

осуществляет государственную регистрацию религиозных объединений, монастырей и монашеских общин, религиозных братств и сестричеств, религиозных миссий и духовных учебных заведений;

выносит письменные предупреждения религиозным объединениям, монастырям, монашеским общинам, религиозным братствам и сестричествам, религиозным миссиям и духовным учебным заведениям в случае нарушения ими законодательства Республики Беларусь либо осуществления деятельности, противоречащей уставам этих организаций, а также принимает иные меры по устранению выявленных нарушений;

обращается в суд с заявлением о ликвидации религиозной организации в случае нарушения ею законодательства либо осуществления деятельности, противоречащей ее уставу;

дает заключения по вопросам согласования мест размещения земельных участков для строительства культовых строений;

принимает участие в рассмотрении государственными органами проблем, связанных с деятельностью религиозных организаций;

по просьбе религиозных организаций оказывает необходимую помощь в решении их вопросов, находящихся в компетенции других государственных органов.

Уполномоченный и его аппарат в соответствии с Положением, имеют довольно широкие права:

взаимодействовать с республиканскими органами государственного управления, местными исполнительными и распорядительными органами, религиозными организациями, общественными объединениями, средствами массовой информации, иными юридическими, а также физическими лицами;

направлять в установленном порядке информацию, предложения в Совет Министров Республики Беларусь;

давать разъяснения и заключения по видам и формам религиозной деятельности по запросам государственных органов;

вносить предложения об отмене принятых республиканскими органами государственного управления, местными исполнительными и распорядительными органами, религиозными организациями постановлений и иных решений, противоречащих законодательству в сферах свободы совести, вероисповедания, а также ставить вопрос о привлечении к ответственности лиц, виновных в нарушении законодательства;

запрашивать и получать в установленном порядке государственные статистические отчеты, а также иные сведения, справки и материалы у органов государственного управления, религиозных организаций об исполнении и применении законодательства по вопросам, относящимся к их компетенции;

сотрудничать в установленном порядке с соответствующими органами и организациями других государств и международными организациями, вести переговоры и подписывать международные договоры в соответствии с национальным законодательством;

выступать государственным заказчиком по республиканским целевым программам, научным исследованиям, создавать временные творческие и научные коллективы;

проводить в установленном порядке конференции, семинары, совещания, выставки, фестивали и иные массовые акции и мероприятия;

осуществлять в установленном законодательством порядке информационно-издательскую деятельность, учреждать свои средства массовой информации.

Уполномоченный и его аппарат осуществляют свою деятельность во взаимодействии с республиканскими органами государственного управления, а также с местными исполнительными и распорядительными органами Республики Беларусь. Руководители структурных подразделений по делам религий и национальностей облисполкомов и Минского горисполкома назначаются исполкомами на должность и освобождаются от должности по согласованию с Уполномоченным.

Заместитель Уполномоченного назначается на должность и освобождается от должности Советом Министров Республики Беларусь.

Уполномоченный:

руководит деятельностью аппарата, в пределах своей компетенции самостоятельно принимает решения и несет персональную ответственность за выполнение возложенных на аппарат задач и осуществление им своих функций;

распределяет обязанности и устанавливает степень ответственности заместителя и руководителей структурных подразделений центрального аппарата за реализацию направлений его деятельности;

утверждает структуру и штатное расписание центрального аппарата Комитета в пределах установленных численности, фонда оплаты труда и средств на его содержание;

утверждает положения о структурных подразделениях и должностные обязанности работников центрального аппарата, положения и уставы организаций и учреждений, подчиненных Уполномоченному;

в установленном порядке распоряжается средствами и имуществом органа, открывает счета в банках, заключает договоры;

в соответствии с законодательством назначает на должность и освобождает от должности работников центрального аппарата и руководителей подчиненных учреждений и организаций;

в пределах своей компетенции подписывает постановления и издает приказы.

При Уполномоченном образуется коллегия в составе Уполномоченного (председатель коллегии) и его заместителя по должности. В ее состав по решению Совета Министров Республики Беларусь могут входить другие руководящие работники аппарата Уполномоченного, а также работники иных государственных организаций.

Численность коллегии утверждается Советом Министров Республики Беларусь. Решения коллегии, касающиеся внутриотраслевой деятельности Уполномоченного, проводятся в жизнь приказами Уполномоченного.

В случае возникновения разногласий между Уполномоченным и членами коллегии при принятии решений Уполномоченный проводит в жизнь свое решение, информируя об этом Совет Министров Республики Беларусь. Члены коллегии также имеют право сообщать свое мнение в Совет Министров Республики Беларусь.

При Уполномоченном могут создаваться экспертные и консультативные советы из числа работников центрального аппарата Уполномоченного, представителей других республиканских органов государственного управления, организаций, научных и образовательных учреждений, общественных и религиозных объединений для выработки рекомендаций по соответствующим направлениям деятельности Уполномоченного. Персональный состав экспертных и консультативных советов и положения о них утверждаются Уполномоченным.

Уполномоченный имеет печать и бланки с изображением Государственного герба Республики Беларусь и со своим наименованием, расчетные счета в банке.

Отдел по делам религий является структурным подразделением в аппарате Уполномоченного по делам религий и национальностей. Руководит отделом Начальник отдела. Его штатная численность составляет пять человек. Основными задачами...

Административно-правовое регулирование деятельности религиозных организаций

Экспертный совет при Уполномоченном по делам религий и национальностей (далее - совет) является экспертным органом. Он был создан для подготовки заключений и рекомендаций по недопущению деятельности организаций, их органов и представителей...

Институт уполномоченного по правам ребенка в системе государственной защиты прав и свобод

Россия сегодня действительно старается уделять больше внимания проблемам детей. И, пожалуй, лучшим примером того, как активно государство готово решать возникающие проблемы в сфере защиты детей...

Институт уполномоченного по правам человека в России

Нормы права и религии

В гражданском обществе важное место отводится духовно-культурной жизни. Ее составной частью является религия. Она традиционно, на протяжении многовековой истории человечества объединяла людей...

Ограничение и умаление прав: соотношение понятий

Конституцией России предусмотрен и орган, который занимается исключительно проблемными вопросами, связанными с незаконным ограничением и умалением прав - Уполномоченный по правам человека...

Окончание предварительного следствия: основания и порядок

Правовой статус личности

«Должность Уполномоченного Верховной Рады Украины по правам человека была создана в соответствии с Конституцией Украины для осуществления контроля за соблюдением конституционных прав и свобод человека и гражданина и защиту прав каждого на...

Привлечение несовершеннолетних к административной ответственности

В соответствии с законодательством о защите прав несовершеннолетних КоАП определяет подведомственность дел об административных правонарушениях комиссиям по делам несовершеннолетних и защите их прав...

Смертная казнь как уголовное наказание

В Библии, как и в законодательстве других древних народов, смертная казнь нередко служит наказанием за тяжкое преступление. Имеются указания на необходимость смертной казни за такие виды преступлений, как: несоблюдение субботы, богохульство...

Уполномоченный по правам человека в Российской Федерации

Институт Уполномоченного РФ по правам человека (омбудсмен) Институт уполномоченного по правам человека (омбудсмена) впервые был учрежден в Швеции в начале XX в., впоследствии получивший широкое распространение во многих странах...

Гарантией государственной защиты прав и свобод граждан, их соблюдения и уважения государственными органами...

Уполномоченный по правам человека Российской Федерации

С учетом федеративного характера устройства Российского государства Законом об Уполномоченном по правам человека предусмотрено...

Характеристика государственных органов с особым статусом в РФ

Уполномоченный по правам человека - это государственный орган власти, обеспечивающий гарантии государственной защиты прав и свобод граждан, их соблюдение и уважение государственными органами...

Юридические гарантии прав человека и гражданина РФ

Должность Уполномоченного по правам человека в Российской Федерации учреждается в соответствии с Конституцией РФ в целях обеспечения гарантий государственной защиты прав свобод граждан, их соблюдения и уважения государственными органами...