Чуть ночь превратится в рассвет,
вижу каждый день я:
кто в глав,
кто в ком,
кто в полит,
кто в просвет,
расходится народ в учрежденья.
Обдают дождем дела бумажные,
чуть войдешь в здание:
отобрав с полсотни —
самые важные!-
служащие расходятся на заседания.

Заявишься:
«Не могут ли аудиенцию дать?
Хожу со времени она».-
«Товарищ Иван Ваныч ушли заседать —
объединение Тео и Гукона».

Исколесишь сто лестниц.
Свет не мил.
Опять:
«Через час велели прийти вам.
Заседают:
покупка склянки чернил
Губкооперативом».

Через час:
ни секретаря,
ни секретарши нет —
голо!
Все до 22-х лет
на заседании комсомола.

Снова взбираюсь, глядя на ночь,
на верхний этаж семиэтажного дома.
«Пришел товарищ Иван Ваныч?» —
«На заседании
А-бе-ве-ге-де-е-же-зе-кома».

Взъяренный,
на заседание
врываюсь лавиной,
дикие проклятья дорогой изрыгая.
И вижу:
сидят людей половины.
О дьявольщина!
Где же половина другая?
«Зарезали!
Убили!»
Мечусь, оря.
От страшной картины свихнулся разум.
И слышу
спокойнейший голосок секретаря:
«Оне на двух заседаниях сразу.

В день
заседаний на двадцать
надо поспеть нам.
Поневоле приходится раздвояться.
До пояса здесь,
а остальное
там».

С волнением не уснешь.
Утро раннее.
Мечтой встречаю рассвет ранний:
«О, хотя бы
еще
одно заседание
относительно искоренения всех заседаний!»

Анализ стихотворения «Прозаседавшиеся» Маяковского

В. Маяковский, как известно, был яростным сторонником революции. Он презирал буржуазное общество и жаждал его уничтожения. Приход к власти большевиков поэт встретил с восторгом. Он радостно приветствовал лозунги о строительстве совершенно нового общества. Постепенно радость Маяковского ослабевает. Несмотря на значительные внешние изменения в душе люди остаются прежними. Возвращаются те же самые отрицательные явления, против которых и была направлена революция. Одной из таких вечных российских проблем является бюрократия. Ей Маяковский посвятил стихотворение «Прозаседавшиеся» (1922 г.).

Произведение начинается с радостной картины раннего начала трудовой деятельности. В молодой стране Советов люди полностью поглощены полезным трудом. Отдыхать некогда, с рассвета многочисленные учреждения наполняются работниками, охваченными трудовым энтузиазмом. Но сразу же появляются иронические интонации автора. Работа начинается с отбора наиболее важных («полсотни»!) дел. Но вместо того, чтобы приступить к их изучению, работники отправляются на заседания.

Появляется сам лирический герой. В его обращении к секретарше («Не могут ли аудиенцию дать?») уже заложена горькая насмешка. Революция провозглашала уравнение всех в правах, но советский проситель вынужден униженно обращаться к рядовому начальнику, как к высокой персоне в царское время. Секретарша также невероятно занята, ее ответ максимально лаконичен и краток. Для рядового посетителя он даже не всегда понятен. Откуда ему знать, что значит «заседание Тео и Гукона»?

Лирический герой проводит время в бесконечном блуждании по лабиринтам лестниц и коридоров в поисках неуловимого «Иван Ваныча». Его до сих пор не могут принять, так как на повестке дня очень «важный» вопрос – «покупка склянки чернил». Абсурдность ситуации подчеркивается тем, что в скором времени исчезает и секретарша, так как она тоже обязана присутствовать на каком-то заседании.

Наконец, ближе к ночи поиски автора заканчиваются успехом: он выясняет, где проходит очередное заседание. Отбрасывая все правила и приличия, герой врывается на него. Его глазам открывается страшная гротескная картина: в зале находятся только половинки людей. Автор думает, что сошел с ума, но секретарь его успокаивает. Так как заседания часто проходят одновременно, люди раздваиваются и присутствуют наполовину в разных местах. Эта чудовищное фантастическое зрелище олицетворяет собой буйно расцветшую советскую бюрократию, которая совершенно утратила человеческий облик. Последнее желание лирического героя в начале нового рабочего дня – увидеть «заседание относительно искоренения всех заседаний!».

Стихотворение Маяковского «Прозаседавшиеся» — очень меткий удар сатиры на злобу дня. Уже в начале 20-х гг. советская бюрократия принимала невероятные размеры и значение. В этот период еще возможна была ее критика, чем пользовались талантливые авторы.

Чуть ночь превратится в рассвет, вижу каждый день я: кто в глав, кто в ком, кто в полит, кто в просвет, расходится народ в учрежденья. Обдают дождем дела бумажные, чуть войдешь в здание: отобрав с полсотни - самые важные! - служащие расходятся на заседания. Заявишься: "Не могут ли аудиенцию дать? Хожу со времени она".- "Товарищ Иван Ваныч ушли заседать - объединение Тео и Гукона". Исколесишь сто лестниц. Свет не мил. Опять: "Через час велели придти вам. Заседают: покупка склянки чернил Губкооперативом". Через час: ни секретаря, ни секретарши нет - голо! Все до 22-х лет на заседании комсомола. Снова взбираюсь, глядя на ночь, на верхний этаж семиэтажного дома. "Пришел товарищ Иван Ваныч?" - "На заседании А-бе-ве-ге-де-е-же-зе-кома". Взъяренный, на заседание врываюсь лавиной, дикие проклятья дорогой изрыгая. И вижу: сидят людей половины. О дьявольщина! Где же половина другая? "Зарезали! Убили!" Мечусь, оря. От страшной картины свихнулся разум. И слышу спокойнейший голосок секретаря: "Они на двух заседаниях сразу. В день заседаний на двадцать надо поспеть нам. Поневоле приходится разорваться. До пояса здесь, а остальное там". С волнения не уснешь. Утро раннее. Мечтой встречаю рассвет ранний: "О, хотя бы еще одно заседание относительно искоренения всех заседаний!"

Примечание

Прозаседавшиеся. Впервые - газ. "Известия ВЦИК", М., 1922, 5 марта (под общим заголовком "Наш быт"). Печатается по тексту первой публикации.

Высокую оценку этому стихотворению дал В. И. Ленин. В речи "О международном и внутреннем положении Советской республики" на заседании коммунистической фракции Всероссийского съезда металлистов 6 марта 1922 года В. И. Ленин сказал:

"Вчера я случайно прочитал в "Известиях" стихотворение Маяковского на политическую тему. Я не принадлежу к поклонникам его поэтического таланта, хотя вполне признаю свою некомпетентность в этой области. Но давно я не испытывал такого удовольствия, с точки зрения политической и административной. В своем стихотворении он вдрызг высмеивает заседания и издевается над коммунистами, что они все заседают и перезаседают. Не знаю, как насчет поэзии, а насчет политики ручаюсь, что это совершенно правильно. Мы, действительно, находимся в положении людей, и надо сказать, что положение это очень глупое, которые все заседают, составляют комиссии, составляют планы - до бесконечности. Был такой тип русской жизни - Обломов. Он все лежал на кровати и составлял планы. С тех пор прошло много времени. Россия проделала три революции, а все же Обломовы остались, так как Обломов был не только помещик, а и крестьянин, и не только крестьянин, а и интеллигент, и не только интеллигент, а и рабочий и коммунист. Достаточно посмотреть на нас, как мы заседаем, как мы работаем в комиссиях, чтобы сказать, что старый Обломов остался и надо его долго мыть, чистить, трепать и драть, чтобы какой-нибудь толк вышел... Практическое исполнение декретов, которых у нас больше чем достаточно и которые мы печем с той торопливостью, которую изобразил Маяковский, не находит себе проверки" (Полн. собр. соч., т. 45, стр. 13, 15).

В многочисленных изданиях отзыв В. И. Ленина о стихотворении "Прозаседавшиеся" приводится, к сожалению, со значительными сокращениями, опускается, как правило, замечание В. И. Ленина о герое романа И. А. Гончарова "Обломов" и тем обедняется смысл и значение ленинской оценки стихотворения Маяковского. Если раньше, в беседах о стихах поэта, В. И. Ленин, как известно, противопоставлял Маяковскому, выступавшему от имени футуристов, русскую классическую литературу и советовал больше читать Пушкина, то в отзыве о "Прозаседавшихся" такого противопоставления уже нет, более того, стихотворение Маяковского поставлено рядом с романом великого писателя XIX века. Все это говорит о тех значительных идейно-художественных изменениях, которые произошли в творчестве Маяковского за сравнительно короткое время и которые В. И Ленин не мог не заметить. В И. Ленин, таким образом, был одним из первых. если не самым первым, кто еще в начале 20-х годов почувствовал в стихах Маяковского их органическую связь с традициями русской классической литературы.

Интересны воспоминания Л В. Маяковской, сестры поэта, о том, какое огромное впечатление произвела на Маяковского и его родных ленинская оценка стихотворения "Прозаседавшиеся"

"Мы очень радостно восприняли этот отзыв Ленина. Нас ни капельки не смущали слова Владимира Ильича "не знаю, как насчет поэзии". Мы знали скромность Ленина, который не любил выдавать себя за знатока в области искусства, не хотел навязывать другим свои вкусы и оценки. И мы радовались, потому что политическая оценка стихотворения "Прозаседавшиеся", данная Лениным, в то время была всего важнее и нужнее Володе. Ведь те, кто старался скомпрометировать его революционно-поэтическую работу (а таких было немало), чаще всего ставили под сомнение политическое содержание творчества Маяковского... Володя вскоре после опубликования речи Ленина был у нас. Мы поздравляли его и еще раз читали и обсуждали добрые ленинские слова. Мы говорили что хорошо было бы Володе повидаться с Владимиром Ильичем, побеседовать с ним. И Володя об этом мечтал... Он пробовал договориться... через сестру Владимира Ильича, Марию Ильиничну Ульянову, которая работала в редакции "Правды". Но Владимир Ильич тяжело заболел..." (Л. Маяковская. О Владимире Маяковском. Из воспоминаний сестры. М., изд. "Детская литература", 1968, стр. 226).

Положительная оценка стихотворения "Прозаседавшиеся" В. И. Лениным означала принципиальную поддержку поэта в главном - в политической направленности его поэзии. "...Если Ильич признает,- сказал однажды Маяковский в беседе с американским журналистом,- что мое политическое направление правильно, выходит, что я делаю успехи в коммунизме. Это для нашего брата самое насущное, самое главное!" (Цит. по кн.: А. И. Метченко. Маяковский. Очерк творчества. М., изд. "Художественная литература", 1964, стр. 187).

...объединение Тео и Гукона .- Маяковский иронически соединяет два разных учреждения и тем усиливает сатирическую направленность стихотворения. Тео - театральный отдел Главполитпросвета. Гукон - Главное управление коннозаводства при народном комиссариате земледелия.

«Прозаседавшиеся» Владимир Маяковский

Чуть ночь превратится в рассвет,
вижу каждый день я:
кто в глав,
кто в ком,
кто в полит,
кто в просвет,
расходится народ в учрежденья.
Обдают дождем дела бумажные,
чуть войдешь в здание:
отобрав с полсотни —
самые важные!-
служащие расходятся на заседания.

Заявишься:
«Не могут ли аудиенцию дать?
Хожу со времени она».-
«Товарищ Иван Ваныч ушли заседать —
объединение Тео и Гукона».

Исколесишь сто лестниц.
Свет не мил.
Опять:
«Через час велели прийти вам.
Заседают:
покупка склянки чернил
Губкооперативом».

Через час:
ни секретаря,
ни секретарши нет —
голо!
Все до 22-х лет
на заседании комсомола.

Снова взбираюсь, глядя на ночь,
на верхний этаж семиэтажного дома.
«Пришел товарищ Иван Ваныч?» —
«На заседании
А-бе-ве-ге-де-е-же-зе-кома».

Взъяренный,
на заседание
врываюсь лавиной,
дикие проклятья дорогой изрыгая.
И вижу:
сидят людей половины.
О дьявольщина!
Где же половина другая?
«Зарезали!
Убили!»
Мечусь, оря.
От страшной картины свихнулся разум.
И слышу
спокойнейший голосок секретаря:
«Оне на двух заседаниях сразу.

В день
заседаний на двадцать
надо поспеть нам.
Поневоле приходится раздвояться.
До пояса здесь,
а остальное
там».

С волнением не уснешь.
Утро раннее.
Мечтой встречаю рассвет ранний:
«О, хотя бы
еще
одно заседание
относительно искоренения всех заседаний!»

Анализ стихотворения Маяковского «Прозаседавшиеся»

Владимир Маяковский большинству читателей известен, в первую очередь, как автор гражданской лирики. Тем не менее, в его творчестве достаточно сатирических произведений, которые жестко и метко высмеивают общественные устои. До революции Маяковский постоянно критиковал самодержавие, однако после смены общественно-политического строя у него появилось гораздо боль поводов для неприкрытой иронии. Одним из них стал бюрократизм, который при советской власти был возведен в абсолют. Именно этому нелицеприятному явлению поэт в 1922 году посвятил свое знаменитое стихотворение «Прозаседавшиеся».

Начинается это произведение вполне буднично и обычно, показывая деловую активность различных слоев населения , представители которых спешат по своим делам. Их ждет масса работы, однако вскоре выясняется, что вся она связана с никому не нужной бумажной волокитой. Однако настоящим бичом общества являются всевозможные заседания, которые отнимают массу времени не только у их участников, но и рядовых граждан, вынужденных обратиться в то или иное учреждение для решения действительно важных вопросов.

«Исколесишь сто лестниц. Свет не мил», — именно такие ощущения вызывает у Маяковского необходимость искать очередного чиновника, который оказывается настолько неуловимым, что застать на месте в рабочее время его попросту не представляется возможным. Выслушивая очередные отговорки секретаря и ссылки на то, что требуемая персона ушла на очередное заседание, поэт, а в месте с ним тысячи советских граждан вынуждены вновь бегать по коридорам учреждения в надежде все же разыскать пропажу. И когда рабочий день уже близится к завершению, оказывается, что поинтересоваться дислокацией до сих пор не вернувшегося чиновника уже просто не у кого. «Через час: ни секретаря, ни секретарши нет — голо!», — с сарказмом отмечает поэт, сообщая читателю, что даже люди, призванные отвечать на вопросы многочисленных посетителей, вынуждены уйти на заседание.

Очередная попытка встретиться с чиновником вновь заканчивается неудачей, после чего Маяковский решает разыскать его во что бы то ни стало и врывается в зал, где проходит еще одно заседание, «дикие проклятья на ходу изрыгая». Картина, которая предстает перед поэтом, описана автором с особым сарказмом, приправленными мистическим ужасом , так как в помещении он видит только половинки людей, точнее, их верхние части до пояса. Умышленный гиперболический прием, использованный автором, признан подчеркнуть, что даже рабочего дня чиновникам не хватает на то, чтобы поспеть на все запланированные заседания, которых в день проводится не менее двадцати. Некоторые мероприятия и вовсе совпадают по времени, поэтому их участники вынуждены в буквальном смысле слова раздваиваться, что вызывает у поэта уже не сарказм, а горькую усмешку. Понимая всю беспочвенность и ненужность культивируемых общественных дебатов, автор, между тем, отдает себе отчет, что эта относительно новая система будет искореняться десятилетиями. В результате же страдают самые обычные люди, которые вынуждены тратить на решение банальных вопросов колоссальное количество времени.

В последние строчки этого стихотворения Маяковский вложил всю свою иронию . Кошмарное видения с раздвоением чиновников мучило его всю ночь, и в итоге рассвет поэт встретил с единственной мечтой – «о, хотя бы еще одно заседание относительно искоренения всех заседаний!».

Следует отметить, что элементы преувеличения, использованные Маяковским при написании стихотворения «Прозаседавшиеся», незначительны. Поэту действительно приходилось неделями бегать по различным главкам, чтобы решить простейшие бытовые и творческие вопросы. И именно подобные «походы», часто заканчивавшиеся фиаско, послужили поводом для того, чтобы накопившееся раздражение выплеснулось в сатирическое произведение, ставшее литературным памятником советской эпохи.

Читать стих «Прозаседавшиеся» Маяковского Владимира Владимировича можно на сайте. Стихотворение относится к произведениям, разоблачающим косность общественных устоев. Оно написано в остром сатирическом ключе и посвящено критике бюрократизма - страшного бича советской действительности.

Сюжет стихотворения прост: герой пытается встретиться с начальником Иван Ванычем, а эта важная персона целыми днями занята заседаниями по чрезвычайно важным вопросам. Попытки получить аудиенцию длятся от рассвета до рассвета, но совершенно безуспешны: у ответственного лица целый «дождь» неотложных дел, среди которых только самых важных наберется с полсотни. Само слово «прозаседавшиеся» – неологизм Маяковского, несущий особую смысловую нагрузку, означающую переусердствование в какой-либо деятельности. Заседающие в учреждениях с малопонятными названиями-сокращениями: глав, полит, ком, просвет придают огромную значительность пустяковым и абсурдным делам, таким, как покупка склянки чернил. Нелепость и бесполезность занятий ответственных чиновничьих лиц поэт подчеркнул таким же нелепым названием-аббревиатурой некоего комитета под названием “а-бэ-вэ-гэ-дэ-е-жэ-зэ-ком”. Отчаявшись попасть на прием к бесконечно заседающему начальнику, герой врывается в зал заседаний и с ужасом видит лишь половины заседающих, потому что их другие половины занимают другие стулья за столом заседаний другого комитета.

Маяковский-сатирик беспощадно высмеивает работников учреждений молодого советского государства, которые не сеют, не строят, не жнут, а заняты лишь бумажной волокитой. Его герой настроен очень решительно и готов созвать последнее заседание с решением-вердиктом: искоренить все заседания вообще.Текст стихотворения Маяковского «Прозаседавшиеся» можно скачать полностью или читать онлайн в классе на уроке литературы.

Чуть ночь превратится в рассвет,
вижу каждый день я:
кто в глав,
кто в ком,
кто в полит,
кто в просвет,
расходится народ в учрежденья.
Обдают дождем дела бумажные,
чуть войдешь в здание:
отобрав с полсотни –
самые важные!-
служащие расходятся на заседания.

Заявишься:
“Не могут ли аудиенцию дать?
Хожу со времени она”.-
“Товарищ Иван Ваныч ушли заседать –
объединение Тео и Гукона”.

Исколесишь сто лестниц.
Свет не мил.
Опять:
“Через час велели прийти вам.
Заседают:
покупка склянки чернил
Губкооперативом”.

Через час:
ни секретаря,
ни секретарши нет –
голо!
Все до 22-х лет
на заседании комсомола.

Снова взбираюсь, глядя на ночь,
на верхний этаж семиэтажного дома.
“Пришел товарищ Иван Ваныч?” –
“На заседании
А-бе-ве-ге-де-е-же-зе-кома”.

Взъяренный,
на заседание
врываюсь лавиной,
дикие проклятья дорогой изрыгая.
И вижу:
сидят людей половины.
О дьявольщина!
Где же половина другая?
“Зарезали!
Убили!”
Мечусь, оря.
От страшной картины свихнулся разум.
И слышу
спокойнейший голосок секретаря:
“Оне на двух заседаниях сразу.

В день
заседаний на двадцать
надо поспеть нам.
Поневоле приходится раздвояться.
До пояса здесь,
а остальное
там”.

С волнением не уснешь.
Утро раннее.
Мечтой встречаю рассвет ранний:
“О, хотя бы
еще
одно заседание
относительно искоренения всех заседаний!”